Богдан поджал плечами и обратился к хозяйке, про которую я из-за накатившего стресса совершенно забыла.

— Что здесь происходит?

— Разве не видно, молодой человек? Аврора от меня съезжает. Сегодня же.

— Еще чего, — вмешалась в разговор, все еще собирая свое белье по полу. 

— Не уйдешь — я вызову полицию и напишу на тебя заявление за незаконное проникновение.

— Рыжик, у вас не было договора? — спросил Богдан у меня, сложив руки на груди. И куда только трусы дел!

— Не-а, но я заплатила за два месяца вперед. Да и вообще, я маме позвоню.

— Звони, звони. А я все ей расскажу, как ты к моему Максюше бедному приставала.

— Что?

— Что?

Мы воскликнули с Богданом одновременно, только если он ошарашенно, то я недовольно.

— Да ваш Максюша меня чуть не изнасиловал, за что и получил.

— Не смей врать, стерва, — замахала указательным пальцем Любовь Петровна. — Мой мальчик никогда бы на такое не пошел. А матери твоей я еще такого понарасскажу, что она и домой тебя не пустит после такого паскудства.

— Да как вы смеете! — Я выпрямилась, прижимая к себе все свое разноцветное богатство (гипс мне в этом очень помог, выступив в роли вешалки), и пошла на эту стерву.

— Стой, — спокойно произнес Богдан и крепко взял меня за плечи. — Прекратите трогать чужие вещи, она сама их соберет, и верните полученные деньги.

— Еще чего. 

— Тогда мы никуда не уйдем, — продолжил он общение с хозяйкой, удивляя меня своим спокойствием. Как будто и не он еще пару часов назад был столь несдержанным и дрался с братом у меня на глазах.

— Я вызову полицию.

— Прекрасно, а мы напишем на вас заявление в налоговую. 

— У нас не было договора, — победно выдала она, но все же от шкафа отошла.

— А вы думаете, что мы не сможем доказать перевод вам одной и той же суммы в одно и тоже время? — И на этих словах парня я опять застонала.

— Я давала ей наличкой, — тихо шепнула и всхлипнула. 

Ужасный, просто катастрофический день! В этот момент я явно поняла, что ничего ей не сделаю и деньги тоже от нее не получу. Все. Выгонит меня на улицу с вещами, без денег и забудет, как звали, наговорив при этом еще и кучу гадостей обо мне маме.

Ноги налились свинцом от накатившего чувства паники. 

А что мне теперь делать? Куда идти? У меня даже телефон разбит, а на карте всего пять тысяч. Я только позавчера получила зарплату и наперед заплатила за жилье. Че-е-ерт. Работа. Как же мне теперь выходить на смену с моей рукой? 

Эта мысль меня окончательно добила, и я все же расплакалась, не справившись со всем тем грузом, что навалился на меня сегодня.

5. Глава 4

— И? — серьезно спросил Богдан. — Куда путь держим?

— Понятия не имею, — всхлипнула, хотя слезы давным-давно закончились, примерно тогда, когда я разбила свою любимую кружку, привезенную из дома. На этом этапе сборки вещей я почти завыла в голос, но Богдан неожиданно притянул меня к себе и погладил по волосам, успокаивая.

Он помог собрать мне вещи — все, кроме нижнего белья, кстати, голубые слипы так и не вернул, — и вот сейчас мы сидели в его машине. Мой небольшой чемодан покоился в багажники этой ярко-желтой малютки, а я опять начала всхлипывать, давясь слезы.

— Значит, в ЗАГС, — победно произнес он, за что и получил ладонью по плечу.

— Тебе не стыдно издеваться над девочкой в беде?

— А ты девочка? — игриво спросил он, подняв брови, а я, должно быть, запылала, как новогодняя гирлянда.

— Придурок! 

Не думать, только не думать о его пошлых намеках.

— Нет, ну ты просто такая большая, — Богдан поднял руки в жесте «сдаюсь», — высокая, мощная, широкоплечая. — Я прищурилась, сделав вид, что не поняла той двусмысленности, которую таил его намек, и качнула головой, мол, продолжай. Вот он и продолжил, за что опять получил по плечу. — Весишь столько же, сколько и я. Ай! Да у меня скоро все плечо в синяках будет.