– Бал? – сонно пробормотала я. – Поздравляю. Это же хорошо!

– Лиззи! – девчонка надулась и плюхнулась на кровать. – Ты совсем за меня не радуешься!

Я радовалась. Наверное. Сложно это осознать, когда смотришь по сторонам и понимаешь, что все вокруг такое знакомое-незнакомое. Я совершенно уверена, что никогда в жизни не видела эту роскошную комнату, кровать с нежно-малиновым балдахином, на которой, кажется, может разместиться целая футбольная команда, очень красивые витражные окна. Я никогда здесь не была, но каждый уголок оказался мне знаком до боли. Откуда-то в моей голове жило знание, что там, на книжных полках спрятана небольшая коробка с конфетами, которые я ела вечером, оставшись одна. И еще ко мне откуда-то совершенно нелепым образом пришло осознание, что эта девочка – моя младшая сестра Китти. Что совершенно не могло быть правдой! Ведь я – единственный ребенок в семье.

Так, кажется, от этой милой змейки, встретившейся на моем пути, я уже начала ловить глюки! Но какой все-таки правдивый, осязаемый сон. Я даже о столб, держащий балдахин умудрилась стукнуться, сползая с постели!

И локоть у меня болел так, что я могла гарантировать – будет синяк!

– Лиззи, ты как всегда, – покачала головой куколка, прижимая ручки к груди.

– Так что ты там говорила про бал? – осторожно поинтересовалась я, пытаясь сообразить, почему я так хорошо все понимаю в этом сне. И отчего все кажется настолько реальным. Пока девчонка – Кэтти? А нет, Китти – продолжала щебетать, я пропускала ее слова мимо ушей и оценивала ситуацию. Что-то меня в происходящем смущало, но что именно – я понять не могла.

– Лиззи, поможешь мне выбрать платье? – спросила тем временем девчонка, а я кивнула. При этом сама едва не споткнулась о длинное платье, в котором спала. Или это ночная сорочка? Сложно сказать, я в принципе ничего ниже колена не носила обычно. В такой одежде я чувствовала себя некомфортно.

– Как думаешь, мне больше подойдет розовый или белый? – продолжала интересоваться Китти. – Может, тогда сын графа Эмберли поймет, наконец, что я взрослая, и обратит на меня внимание? Он мне так нравится!

– Милая, ты еще столько сыновей графа… – я запнулась, пытаясь вспомнить, как там фамилия аристократа, – Эмберли на своем веку повидаешь. Не стоит об этом переживать!

Влюбляться в шестнадцать лет – здорово, почти волшебно, но разгребать последствия потом так муторно. И мне хотелось предостеречь малышку от горечи первой любви. Поймав себя на этом, я удивилась. Почему я рассуждаю так здраво, если сплю?

– Вот ты всегда так, – надулась Китти. – А я уже взрослая! Даже родители это признали и пустили меня на бал!

– Думаю, при этом они глаз с тебя не спустят, – улыбнулась я, увидев в углу туалетный столик. Надо хоть свой наряд со стороны оглядеть. Идет он мне или нет? Когда еще такой интересный сон приснится.

Вот только из зеркала на меня смотрела совсем не я. В чертах лицах проглядывало что-то общее, мы действительно похожи, только я никогда не выглядела настолько милой. Да что там, сейчас я сама казалась фарфоровой куколкой – милой, аккуратной, румяной. А еще у меня никогда не было таких длинных, слегка вьющихся волос. И как только я раньше их не заметила! И глаза не казались такими яркими!

– Тебе хорошо, – пробурчала тем временем Китти. – Ты вон какая красавица.

Она ошиблась. Хорошо мне не было. Наоборот, очень и очень плохо. Я ущипнула себя за руку, ойкнула от боли, затем для профилактики специально ударилась коленкой о столик. И едва сдержала ругательства. Не от боли, нет. Просто это все не сон! Это реальность! Где я, черт подери?