Мама ненадолго приезжала к нам с мелкими. Мне нравилась наша тихая и спокойная жизнь с бабулей, а от мальчишек было столько шума, что, когда они уезжали, я вздыхала с облегчением.

Школу я закончила с отличием, и тогда позвонил Азат. Он долго говорил со мной по видеосвязи, спрашивал, где я хочу учиться. Я и мечтать не смела о Швейцарии, но сказала отчиму, что хотела бы изучать гостиничный бизнес.

Мы никогда не говорили с мамой, чем занимается ее муж. Она раз упомянула, что бизнесом, а каким, понятия не имеет, а я понятия не имела, какие у него финансовые возможности. Так что, когда он позвонил и сказал, что мои документы приняли в Лозанне, я потеряла дар речи.

В Лозанне я проучилась три с половиной года, получила степень бакалавра и очень хочу продолжить обучение. Мечтаю получить работу в престижном отеле и вернуть отчиму потраченные на учебу деньги.

Отчим обижается на меня, они несколько раз навещали меня с мамой в Лозанне. Он считает меня своей дочерью и хочет, чтобы я относилась к нему как к отцу. Но мне сложно, хоть ему я этого не говорю.

Своего родного отца я не помню. Они с мамой развелись, отец женился и через год вместе с женой разбился на машине по дороге на отдых. Так что ничто не мешает мне считать отцом дядю Азата. Не мешает, а я все равно не могу. И не считаю, что он должен тратить деньги на мою учебу, пускай тратит на свою семью.

Мне нравится, какой мама стала рядом с ним — мягкой, уступчивой.

— Если любишь и получаешь взамен заботу и уважение, то уступать — это даже приятно, Марта, — говорила она, когда мы оставались одни. — Очень многое зависит от мужчины, но отношения, семья — это тяжелый труд. И, конечно, его львиная доля ложится на наши плечи.

Она действительно выглядела счастливой, и только за это я чувствую глубокую признательность к Азату. А вот и он, стоит у выхода из послеполетной зоны. Рядом с ним высокий плечистый парень, очень похожий на Азата. И на моего братишку Заура.

Прежде, чем мне его представляют, догадываюсь, что это старший сын Ильясова Максуд.

— Максуд — твой старший брат, Марта, — говорит отчим. Он кажется искренне рад моему приезду. — А Марта — твоя сестра. Ты за нее отвечаешь.

Это уже Максуду. Тот хмурится и зыркает на меня из-под черных бровей. И почему-то мне чудится в его взгляде что-то совсем нехорошее.

2. Глава 2

— Марта, отец выделил нам водителя, завтра нужно съездить в клинику, — говорит мама.

— Зачем, мам? — спрашиваю. — Я себя хорошо чувствую.

— Это хорошо, но проверить никогда не мешает, — она уговаривает мягко, но настойчиво, — ты когда в последний раз была на осмотре у гинеколога?

— Что мне там делать? — смеюсь. — Проблем у меня нет, а осматривать там пока нечего. Я еще девственница.

— Правда? — она хоть и старается скрыть, но я вижу, что вздыхает с облегчением. — Как ты меня порадовала, Мартуся!

— Мам, — беру ее за руку, — мы с тобой столько об этом говорили! Я обещала, что не буду спешить и сто раз подумаю, помнишь?

— Доченька, — мама гладит меня по руке, ее глаза сияют, — как же я рада, не представляешь!

Я об этом знаю. Мама считает, что в Европе свободные нравы, и я просто обязана была поддаться искушению.

Каждый раз, когда они с Азатом приезжали ко мне в Лозанну, мама издалека начинала разговор о моей девственности. Я понимаю ее, теперь у нее на многое поменялись взгляды, и кое в чем я их даже разделяю.

Но в том, что замуж надо выходить девственницей, я не так категорична. Я вообще не хочу замуж, я хочу развиваться, строить карьеру, а к своему первому мужчине у меня одно-единственное условие — любовь. Не только его ко мне, а и моя к нему.