— Уехать у тебя не получится. Ты новости еще не видела?

Она замирает с бутербродом и переводит взгляд на меня. Я-то успел увидеть уже много интересного, но ожидаемого. Особенно после того, что вчера было.

— Нет. А что там?

— Мы сенсация. Только брат был персоной всеобщей любви. Теперь мы. Только масштаб более обширный из-за наших семей, — Я говорю обтекаемо, а она напрягается от моих слов.

— Насколько все плохо?

— Наоборот. Только к лучшему. Мы пара влюблённых, которым надоело скрываться и решили наконец-то узаконить свои отношения...

Она переживает, И это понятно, для нее это что-то новое.

— Это... Так нельзя, — голос от переизбытка чувств осипший, а меня пробивает на совершенно другие чувства. Хочется утащить ее обратно в спальню и не выпускать. Но не могу, на работу пора....

— Можно. Поэтому поедем сегодня на обед к моим. Раз ты приняла решение скрывать и от моих что это только фикция. Значит будем еще целоваться, — подмигиваю ей и делаю такой же себе бутерброд.

— Ладно. Чтобы нас не раскрыли. Расскажи про свою работу. Чем ты там занимаешься? Проекты какие у тебя? — невзначай спрашивает она, а мне приятно становится, смех сам вырывается. Стоит только поцеловать, проявить нежность, как ты становишься объектом, который нужно исследовать.

Женщины.

— Я подрядчик, беру объект и строю его. Сейчас у меня в разработке завод. Большие дяди хотят себе такую же игрушку, а я вот воплощаю их мечту в реальность...

— Большой? Завод? Это как? Ты просто фасад рисуешь? Или? Как это выглядит?

— Костя делает то же самое, — подмечаю.

— Нет. Он скорее просто подписывает контракты, но ничего такого никогда не делал. Поэтому и удивилась, — пожимает плечами, а видно, что волнуется.

Это приятно, что она интересуется. Милана такого никогда не делала. Только требовала денег и постоянно приставала. Она вообще считала, что мужика можно удержать только постелью. Тут проблем не было. Но по другим пунктам с ней было не по пути.

— Он дома у родителей. Не могу показать. Но там все продумано до мелочей. Архитекторы проектируют каждую комнату, каждую коммуникацию. Поэтому работа напряженная и очень ответственная, проверять нужно каждую деталь. Может поэтому Косте и не доводилось работать с такими проектами.

— Может быть, не знаю, — пожимает плечами Русалка, а я опять залипаю на нее.

— Сегодня привезут все необходимое, — отпиваю кофе и и откусываю бутерброд. — Но сделают это иначе. У нас есть чёрный вход, так что не пугайся когда услышишь звонок в дверь.

— А почему такая конспирация? — удивляется Русалка, совсем еще малышка в этих вопросах.

— Мои люди засекли слежку. За тобой или мной, но точно не журналисты. Скорее всего Костик пытается контролировать все. И это логично, странно только одно...

Она начинает паниковать. Глаза бегают и руки слегка подрагивают. Какой же все-таки засранец Костик. А Русалку, наверное нужно к психологу. Слишком он триггерит ее.

— Что? Мне волноваться? Паниковать? — эмоции прорываются, она совершенно не умеет их скрывать. Это в ней и нравится. Такая непосредственность и прямолинейность. В некоторых это забито наглухо. А здесь, приятное дополнение.

— Странно, что он следит. Желает тебя вернуть, но при этом не вымаливает прощение. Просто следит и угрожает мне, — усмехаюсь, но не со зла, а лишь от того, чтобы не показать свою злость к Косте…

— А зачем ему что-то делать? Он просто хочет забрать... А на чужие желания ему плевать. — прячет взгляд, опуская в кружку и откусывает бутерброд.

Что-то она скрывает. Только вот что? Ума не могу приложить.