Алан сидит на высоком стуле у барной стойки и спокойно попивает янтарную жидкость. Но его спокойствие обманчиво. Потому что даже с этой высоты вижу, что мой муж адски зол. И я его боюсь. В настоящий момент даже сильнее, чем садиста Третьякова.

- Что такое, детка? – в мысли вклинивается камикадзе. – Увидела кого-то из знакомых?

Парень слегка отодвигается от меня и осматривает танцпол внизу. Алан салютует бокалом скорее ему, чем мне. Дает понять, что увидел нас, «голубков», и мы у него под прицелом.

Мамочки…

А мне плевать на зудение этого идиота, из-за которого я попала в чудовищную ситуацию. Гораздо сильнее меня волнует Алан. Он ловит в плен мой взгляд, криво ухмыляется и не отпускает.

Но нас разделяет большая и шумная компания, которая, подтанцовывая орущей музыке, пересекает танцпол. Когда толпа рассасывается, стул свободен.

Алана нигде нет.

Липкий страх окутывает меня, как паутина паука, и я нервничаю, сильнее озираясь по сторонам и шипя что-то матерное полупьяному парню, который не понимает слова «нет».

- Даниэла, все в порядке? – Маша замечает мое беспокойство и выпрямляется, становясь серьезной.

Нет, не в порядке.

Я не нахожу нигде мужа. Проходит минуты три – четыре, и мне вообще кажется, что Алимов мне привиделся, но в этот момент на мои плечи ложатся ладони, которые с силой сжимают плечи.

- Добрый вечер, - раздается над ухом вкрадчивый и зловещий голос. – Не помешаю?

Суицидник справа от меня выпячивает грудь, с пренебрежением оглядывая Алана за моей спиной.

- Ты вообще кто? Даниэла, ты его знаешь? Убери руки от моей девушки.

Зря, ох, зря он так…Потому что, если быть до конца откровенной, парень проигрывает Алану по всем статьям. Мой муж выше, шире в плечах и в гораздо более лучшей форме, чем незнакомец. И гораздо более привлекательный.

- Девушки? – по голосу слышу, как зло усмехается Алан. – Надо же. А с утра была моей женой. Правда, дорогая?

За столиком повисает гнетущая тишина. Все наблюдают за разгорающимся конфликтом, но ни один не рискует вмешаться.

Я покрываюсь липким потом и краснею с ног до головы. Мне хочется провалиться под землю со стыда и нелепой ситуации, в которой оказалась. Я не знаю, куда деть взгляд и опускаю его на руки, лежащие на коленях. Смотрю на правый безымянный палец с обручальным кольцом.

- Исчезни.

- Эй, вообще-то это мое место! И я буду сидеть здесь!

- Вообще-то, парень, ты рискуешь своими яйцами. Вообще-то я ломаю руки тем, кто касается моей жены. Даниэла не даст соврать, да, милая?

Я сижу ни жива, ни мертва. Ни слова не могу выдавить, просто не могу заставить себя поднять голову и начать говорить.

Я боюсь такого Алана. Он в бешенстве. И, судя по предостерегающим интонациям в голосе, держится из последних сил. Алимов вполне может тут все разнести к чертовой матери. Они с парнем испепеляют друг друга взглядами, никто не хочет сдаваться в этом безмолвном поединке.

-А пошлите танцевать! - Маша чует, что запахло жареным, и хочет всех увести. - Даниэла, ты с нами? – и невинно хлопает ресничками. Святая простота. Я намертво влипла в Алана Алимова, и, как говорится, только смерть разлучит нас…

Все как-то молниеносно испаряются, бросив меня один на один с разъяренным мужем. Даже, на удивление, дурачок – суицидник.

Хоть Алан по-прежнему стоит у меня за спиной, и я не вижу его взгляда, ярость, исходящую от этого мужчины, чувствую каждой клеточкой своего тела.

- Поехали домой, Даниэла, - бесцветным голосом выдает муж, чуть сильнее сжимая мои плечи. Это сигнал к тому, чтобы я была благоразумной и не устраивала сцен. Поэтому молча, не глядя в сторону Алимова, поднимаюсь и покорно следую за ним.