Первый поцелуй за долгое время сносит мне крышу, заставляет пошатнуться на ватных ногах и уцепиться за мужчину в попытке вернуть себе равновесие, а он крепко притискивает к себе руками и ерошит волосы на моем затылке, вплетает пальцы в волосы.

Даже шапка сваливается на землю, но я это замечаю только после короткого покашливания. Зрение с трудом фокусируется на… муже… Логинов стоит на крыльце в одном свитере и шумно, нахраписто дышит, как разъяренный бык, перед которым помахали красной тряпкой. Глаза точно такие же красные, даже из ноздрей пар идет.

Облизнув влажные губы, чувствую, как их сковывает холодом, и стараюсь отодвинуться от Миши, но кто бы мне дал.

– Познакомишь? – говорит он коротко.

И я сквозь силу улыбаюсь. Знакомить бывшего мужа и «жениха» врагу бы не пожелала. Миша невозмутим, а Денис и не собирается быть вежливым. Даже руку не подает, когда я представляю их друг другу. Так и кажется, что, воспользовавшись каким-то особым правом, потребует, чтобы мы уехали. Но нет, я не позволю. Он выбросил меня из своей жизни, но не имеет права лишать меня друзей.

Короткий взгляд на дом будит воспоминания. Мы столько времени проводили здесь с мужем, что, чудится, каждый метр дома отмечен воспоминаниями. У камина мы сидели вечерами, на веранде пили с друзьями местную наливку, парились в баньке, загорали и купались летом, ели наливные яблоки из сада…

Но Денис одним взмахом ручки стер наше прошлое, поставив подпись в бумагах о разводе, и я просто обязана ему доказать, что я не сломалась после нашего расстояния. Я выжила и счастлива.

– Ой, Нин, ты приехала! – Женька вылетает из дома, мигом оценивая картинку перед глазами. – Здравствуйте, – говорит Мише, потом смотрит на моего бывшего мужа. – Денис, что ты на морозе стоишь? Давай в дом, и вы тоже проходите.

– Я за вещами схожу и догоню, – обращается ко мне Миша, и я замираю в ожидании конца фразы, приправленной каким-то глупым прозвищем, но, к счастью, ему хватает сообразительности не испортить момент.

С всё еще горящими от поцелуя губами я юркаю в дом, оглядываясь и замечаю огромное количество курток, развешанных на вешалке. Наверное, мы прибыли последними.

– Ой, Нинк, ты где такого мужика откопала? – Женя охает с расширенными глазами и качает головой. – Настоящий варвар.

– В сугробе, – жму плечами.

– Ты всё шутишь, – она машет на меня рукой. – Ну серьезно, Нин. Такого мужика скрывала.

– Ну какого такого? – спрашиваю тихонько, глядя исподлобья. Мне, если честно, нравится бурная реакция подруги. Значит, Миша произвел нужное впечатление.

– Такого мужика-мужика! – она разводит руки в стороны.

– Доходчиво объяснила, – я посмеиваюсь, освобождаясь от своей одежды, и пытаюсь привесить ее сверху чьей-то куртки.

Сзади прижимается мужское тело, нависает надо мной. Кто-то хочет мне помочь повесить куртку, и я по запаху понимаю – муж. Пряный аромат проникает в ноздри, будоражит нутро. Цепенею, не в силах пошевелиться от странных, диких ощущений. Наваждение какое-то. Только что целовалась с Мишей, но и к Денису не могу быть равнодушной.

– Я сбегаю в кухню! – Женя, как пугливый заяц, дает стрекача. Ух, предательница. Бросила меня наедине с бывшим благоверным.

Набираюсь смелости и делаю разворот на месте, тут же складывая руки на груди. Муж не отходит, явно демонстрируя намерение снова припереть меня к стенке. То есть в данном случае к вешалке.

– Ты бы хоть постыдилась! – выплевывает мне в лицо Денис, обдавая презрительным взглядом, даже губа верхняя дергается от злости. – Лижетесь, как подростки! Скажи своему дикарю, что в цивилизованном обществе надо себя в руках держать. Ты его где такого, без манер, откопала?