Усмехаюсь. Возможно, ей действительно комфортно. Ещё бы тулуп надела в комнате.

— Могу дать тебе футболку. Ты маленькая, попу точно прикрывать будет.

— Да не стоит. Меня всё устраивает.

— Как хочешь, — отвечаю, налив в стакан коньяк.

Пью, внимательно рассматривая девчонку. Она молчит, отводит взгляд в сторону. Заметно, что нервничает.

Не лётчица. Значит, врала. Вопрос зачем? Неужели я в ней ошибся, и вся история с парнем была хорошо спланирована, чтобы вызвать во мне эмоции?

Допиваю спиртное и ставлю пустой стакан на стол. Подхожу к дорожной сумке. Достаю из неё пакет с купленными носками. Вытаскиваю их. В пакет накладываю кусочки льда и заворачиваю его в тонкое белое полотенце.

Сажусь на кровать и осторожно касаюсь щиколотки Алёны, кладу её ногу к себе на колени. Прикладываю холод.

Чувствую неловкость со стороны девушки. Она хочет что-то сказать, судя по подрагивающим губам, но так и не решается.

— Расскажи о себе.

— Что именно?

— Где живёшь? Работаешь? Увлечения? Кто твои родители? Всё, что посчитаешь нужным.

Если начнёт врать или юлить, то выставлю её за дверь.

23. Глава 23

Алёна

Так приятны его бережные прикосновения. Он так нежно прикасается к моей ноге, подушечкой большого пальца поглаживая кожу.

Я толком не знаю его, но при этом хочется ему довериться. Быть полностью откровенной.

— Я учусь в институте на вечернем обучении. Днём работаю. Живу в селе, с мамой. Каких-то определённых увлечений нет. Разве только чертежи люблю чертить. Я забываюсь, когда погружаюсь в процесс.

— То есть, ты солгала, что лётчица?

— Я? Не было такого. Это ты меня ею стал считать. Я просто не отрицала.

— А это не одно и то же?

— Нет. Почему я должна разубеждать, если тебе хочется в это верить?

— Но ты же говорила про свой личный лётный шлем, — вздёрнув брови, интересуется Артём, словно пытаясь уличить во лжи.

— Он действительно есть. От папы достался. Когда-то мы жили в столице. Папа служил на аэродроме Чкаловский. Летал. А потом он загорелся стать испытателем. Мама никогда не спорила с отцом и во всём поддерживала. Несмотря на опасную работу, она отчасти была рада. Помню, как она обнимала меня маленькую и говорила: «— Наконец, поедем домой. Где бы человек ни был, а земля, на которой родился, тянет обратно». Она родом из этих краёв. Поколесила за папой по стране, будь здоров.

— И где твой сейчас папа? Летает ещё?

На глазах выступила влага. Шмыгаю носом. Накатили грустные воспоминания, но тёплые.

— Эй, ты чего?

— Он погиб. Разбился в одном из испытательных полётов. При выводе из пикирования на предельно-малой высоте. В тот день он полетел не в своём шлеме. Он вообще не должен был лететь тогда. У его подчинённого ребёнок родился, и он отпустил его. Вместо него полетел.

— Соболезную. Извини, что затеял этот разговор, — искренне говорит Артём и откладывает в сторону «холод».

Он смотрит на меня с такой теплотой и нежностью, что не выдерживаю и отвожу взгляд в сторону. На меня так только папа смотрел. От этого только горше. Сколько бы времени ни прошло, а легче не становится.

У меня громко урчит живот. Становится неловко.

— Есть хочешь?

Отрицательно мотаю головой. Аппетит пропал, когда Валерку с Надей застукала. Но Артём мне не верит. Встаёт и идёт к столу.

— Ну, что-то придётся поесть. Составишь мне компанию. Я голоден.

Он убирает в сторону крышки с обеих тарелок.

Нарезает отбивные столовым ножом в обеих. Он делает это мастерски. Наблюдать за его действиями – одно удовольствие.

Разглядываю взбугрившиеся вены на мужских руках. Никогда ранее не замечала за собой, что они меня привлекают.