Необоснованные претензии Вероники выводят меня из себя. Снова распинывают зверя, который только-только успокоился.

- А ну ша, я сказал! Пока что это мой отель, и я здесь принимаю окончательные решения! Если тебя что-то не устраивает, ты знаешь, что делать: отдел кадров, выход, аэропорт и к брату! И раз уж мы заговорили о кадровых перестановках: ты работаешь у меня ровно до возвращения брата, а это две недели. Ты не прошла испытательный срок, Вероника. Ты не подходишь на эту должность. Но все еще здесь, потому что я обещал твоему брату и был ему должен.

- Но…

- Пошла работать, - не даю ей вставить и слова и закатить истерику. Меня не трогают ее слезы. Я слишком зол. И мне откровенно плевать на эту изворотливую стерву. – Если, конечно же, не хочешь вылететь раньше времени.

Вероника всхлипывает и по стенке пятится к выходу. Умоляюще смотрит на меня взглядом кота из Шрека, но мне похрен. Я ей не верю.

Мой специалист по кадрам хватается за ручку двери, с силой вцепляется в нее. Театрально смахивает слезы со щек и сипит:

- Я докажу, что необходима тебе. Что ты будешь нуждаться в моей помощи…

Отмахиваюсь от ее слов, подхожу к селектору и вызываю начальницу отдела кадров.

- Алевтина Павловна, подготовьте приказы об увольнении Костика по статье, и назначении на эту должность Анастасии…, - запинаюсь, потому что не знаю, какая сейчас фамилия у Настены. Оставила свою или взяла мужа?..- В общем, повышаем горничную до этой должности.

Мой кадровик, если и удивлена, то не показывает этого. Просто покорно соглашается и обещает подготовить бумаги к завтрашнему утру.

***

- Наконец-то повезло Настеньке, - бормочет Алевтина Павловна на следующий день, подавая приказ о повышении Настены. – Хоть прибавка к зарплате. Деньги лишними никогда не будут, особенно, когда растишь одна ребенка…

У меня ручка соскальзывает, и я прочерчиваю лишнюю линию. Замираю. Хмурюсь и непонимающе вскидываю взгляд на кадровичку. Внутри все стягивается в узел, горло окольцовывает спазм.

- Ой, простите, это меня не касается…Я лишнего сболтнула.

- Какого ребенка?

- Извините…

- Алевтина Павловна, - повышаю голос и дожимаю ее. – О каком ребенке вы только что говорили?!

- О…о Настином, - добавляет едва слышно и опускает глаза в пол.

Дыхание учащается. Ослабляю галстук, пытаюсь сглотнуть, но ни черта не получается. Эта информация как удар кирпичом по голове.

- Вы уверены?! У Насти есть ребенок?!

- Ну да, - кадровичка хлопает накрашенными ресницами и покрывается пятнами. – Она же с Вовой еще к нам вчера приходили.

Что?!

ЧТО?!

Поля все же дочь Насти?!

Но…какого хрена эти две дурочки разыграли вчера этот спектакль про крестную?!

- Вы что-то путаете, - предпринимаю попытку доказать Алевтине Павловне, что она ошибается. Что-то не так поняла, перепутала…Да что угодно, млять! – Поля – дочь Вали…

- Нет, Динар Ришатович, - качает головой со снисходительной улыбкой. – Полюшка – дочь Настеньки. Это я точно знаю. Я же сама принимала у нее документы и анкету.

- Копию анкеты мне на стол. Немедленно.

Кадровичка уносится, а через пять минут я отсчитываю девять месяцев со дня рождения Поли. И у меня выпадает ровно тот месяц, когда мы расстались с Настеной.

Какого хрена?!

Хватаю со стула пиджак и вылетаю из кабинета. Секретарша подпрыгивает на месте, вжимает голову в плечи и пытается стать меньше ростом.

- Меня сегодня больше не будет, - бросаю на ходу, едва ли не бегом направляясь к лифтам.

В машине вбиваю адрес Вали, который узнал из ее же личного дела, когда случайно подслушал, как они с Настей обсуждали проблему со стиралкой. В тот день я узнал, что они живут в одной квартире. Но и предположить не мог, что Поля – дочь Насти и…моя. В этом я уверен процентов на восемьдесят.