Я намеренно не сказала ни единого плохого слова про Тимофея. Наши сломанные отношения – это только наши проблемы, нельзя в них впутывать ребенка.

Мы с ним в скором времени разведемся (я надеюсь!), но папа навсегда останется первым, любимым и главным мужчиной для Полюшки. Пусть она сама решает, общаться с ним или нет.

Но мое главное условие – дочь должна остаться со мной. И точка. Ради этого мы и вынуждены скрываться. И именно по этой причине я попросила Полю никому не рассказывать про отца. Я очень боюсь, что эта информация дойдет до Тимофея, и он найдет нас. Да, глупо, да, я преувеличиваю, но я не хочу лишиться дочери. у меня не хватит сил тягаться с возможностями мужа. Он раздавит меня, как щепку и тут же забудет.

Все это время она неплохо справлялась, лишь пару раз спросила, почему папа не звонит. Я соврала, что он в командировке, и Кукленыш была удовлетворена этим. Мы обе с ней привыкли, что Тимофей часто отсутствовал в нашей жизни.

- Ее Машка обижала, - бурчит Вова, насупившись, как воробушек. Поля пронзает друга горящим взглядом, поджимает губы, но, на удивление, молчит. – Дразнила, что у Поли нет папы, а ее он каждый день забирает. Я стукнул эту Машку, чтобы не болтала е…еур..енур…- мальчик, еще больше хмурится, потому что не может выговорить новое для него слово.

- Ерунды.

- Да! Меня воспитательница за это отругала, но я не плакал. Потому что Маша – дура, а Поля хорошая.

Обнимаю обоих малышей, и теперь уже у меня глаза на мокром месте.

- А еще папа всегда мне помогал собирать лего, а у меня сейчас не получается, - добавляет Поля раны моему бедному сердцу. – Мам, я хочу к папе. Давай вернемся домой?

Сжимаю губы и крепче прижимаю к себе дочь.

Как объяснить пятилетнему ребенку, что у меня больше нет дома? Да никогда и не было. А если я вернусь к Тимофею, еще и не будет дочери. Зачем тогда вообще жить?..

- Кукленыш мой, - целую Полю в макушку и прячу слезу, что все же сорвалась с ресниц. – Пока никак. Папа уехал в командировку далеко-далеко, а я забыла ключи дома, когда мы уезжали. Так что нам никто не сможет открыть дверь. Потерпишь еще немного? Тем более, если мы выиграем, то получим крутой суперприз!

Поля тут же воодушевляется, глазки загораются, а слезки высыхают в момент.

- А какой?

Свободу, дочь. И возможность быть вместе и ничего и никого не бояться.

- Это сюрприз! Но уверена, тебе очень понравится.

Поля крепко задумывается, прикладывает пальчик к губам. Я не дышу, ожидая вердикта. Даже Вова затаил дыхание.

- Ну, хорошо. Давай еще поиграем.

Выдыхаю и расслабляюсь, прислонившись спиной к дивану. Вова широко и довольно улыбается. Кажется, малышу очень нравится Поля, и он рад, что подружка никуда не уезжает и еще на какое-то время остается с ним.

Только я рано расслабила булочки.

- Мам…

- Что, солнышко?

- У меня дырка на сандалике, - Поля опускает голову и ковыряет пальчиком ковер. – Большая. Прямо на подошве. И у меня поэтому носочки намокли сегодня на прогулке…

Быстро вспоминаю, сколько у меня осталось денег в кошельке до зарплаты. Вспоминаю цены на детскую обувь. И понимаю, что развод становится все дальше и дальше от меня…Потому что накопить на хорошего юриста с зарплатой горничной, ох, как непросто. Еще и увольняться собралась.

- Ты не будешь плакать? – тонкий голосок Кукленыша возвращает меня к детям.

В прошлом месяце я обнаружила, что вся одежда, которая была с собой, стала Поле мала. Мы пошли с ней в детский магазин, и у меня волосы зашевелились от цен. Раньше я не придавала этому значения, потому что Тимофей никогда не ограничивал нас в тратах. Особенно на нужды ребенка.