Я не должен этого допускать.

Выскакиваю из машины, в несколько шагов уже возле неё.

- Яра, - тихо произношу, протягивая руку к её капюшону, скидываю с головы. Русые волосы рассыпаются по плечам.

Любимая вздрагивает.

Поднимает на меня зелёные глаза, в них больше нет сверкающих золотистых звёзд.

В них пустота, глухая ночь.

Пару секунд молча разглядываем друг друга.

- Я не могу без тебя жить, Яра, - сипло произношу, притягиваю её к себе, глажу по волосам, целую в губы.

Она не отвечает, отталкивает меня.

Вырывается из рук, остервенело колотит меня по груди.

- Уходи! Не хочу тебя видеть! Ты такой же, как твой отец…

В шоке отстраняю её от себя, взираю, как пылают огнём её глаза, трясутся губы.

- Ненавижу тебя, ненавижу! Никогда не прощу, Воронцов, что сделал твой отец с моей семьёй.

В её глазах плещется обида, злость, ярость. Это так не похоже на милую нежную хрупкую Яру, словно подменили.

Круто разворачивается.

- Яра! – нервно кричу ей в спину. – Это сделал не я. Но я всё исправлю.

Рывком натягивает капюшон на голову и стремительно уходит, не оглядываясь.

***

Ярослава

Всё случилось в январе.

Жизнь казалась именно такой, какой я ее себе рисовала – яркой цветной с всполохами синего.

Сначала Егор сделал мне предложение, мы подали заявление.

А затем…

Двенадцатого января отец пришел домой бледный как полотно.

- Я разорен!

- Насколько всё серьезно? - спросила мама.

- Нам теперь негде жить.

- Ничего! Справимся, - браво рассудила я. – Брошу учебу, пойду работать.

Не стала дополнять, что ненавижу экономику и финансы, а люблю рисовать. Родители не одобряли мою тягу к фривольному ремеслу. И сейчас посвящать их в свои планы не стоило.

- Ярослава! – резко выдохнул отец. – Чтобы я тебя больше никогда не видел с младшим Воронцовым. Слышишь, никогда! Семья упырей. – Отец бессильно ударил кулаком по столу.

- Не понимаю, папочка. Он мой будущий муж.

- Уже нет! Запрещаю, - орал отец.

В ужасе смотрю в зелёные глаза родного человека. Ему сорок и всего за один день он превратился в старика. Он как поверженный затравленный зверь.

- Воронцов старший с дружками разодрал мой бизнес, - бессильно оправдывается папа.

Кусаю губы, плачу. Не могу поверить.

С тяжелым сердцем ложимся спать. А под утро с папой случилось страшное - инсульт…

Как гром среди ясного неба.

Он не мог встать, правую сторону полностью парализовало. Он не мог говорить, лишь мычал.

- Папочка, - слезы градом катятся по лицу. – Папочка…

Отчетливо понимаю, что если останусь с Воронцовым, то предам отца.

***

Год спустя

Время бежит неумолимо.

Прошло ровно двенадцать долгих месяцев с того момента, как моя жизнь перевернулась.

Работаю официанткой в баре в две смены, тяну всю семью. Папа беспомощный, мама уволилась и как сиделка-нянька круглосуточно заботится о нем.

Я купила редактор, по ночам рисую облоги и арты, продаю в интернете. Дело даже не в деньгах, а в том, что я очень-очень люблю рисовать, создавать красоту.

Состояние здоровья отца улучшается мелкими шажочками. Ему нужны хорошие условия, для того чтобы он мог выходить на улицу, гулять, разрабатывать ногу.

Снять дачу? А как я буду добираться до города?

Две аренды – для себя в городе и для родителей – в посёлке, не потяну.

Дешевле купить домик. Где взять деньги?

- Может продать почку? – на полном серьезе спрашиваю у матери.

- Дурёха! Папа бы такого не одобрил.

Думаю ночи напролет, должно же быть решение. Не бывает безвыходных ситуаций.

- Можно продать яйцеклетку, - как-то шутит зло Анжела.

- Это тема! – срываюсь с места.

В последнее время от недосыпа и неполноценного питания я стала дерганная нервная.