Как же это… классно. Вот да. Не могу не признаться себе в том, что мне это нравится. И я еще хочу проторчать вот так. Но не могу. Я же тут по работе.

— Ага, — киваю я. — Пустите?

— Конечно, — Игорь помогает подняться.

И все равно стоит так близко ко мне, обхватывая меня со спины, что я чувствую жар, исходящий от него. В ягодицы и вовсе упирается эрекция.

Анька, очнись. У вас один раз было.

Откашливаюсь и отхожу от Игоря. Поворачиваюсь к нему и смотрю в его глаза. Мы так близко. Так и хочется сказать, что я ношу его ребенка. Но как вспомню то, как он пропускал мои звонки, так сразу передумываю. Ему ребенок точно не нужен будет, а мне слишком страшно сказать. Потому что помню, что мне говорили о нем.

— Что ж, был рад вас видеть, — он вновь осматривает меня.

— Я тоже, — говорю я и улыбаюсь. — Так что я тогда наберу вас или Надежду Михайловну, когда подготовлю варианты ресторанов.

— “Авизион”? — спрашивает он.

Щеки вспыхивают вновь. Это же тот ресторан, где я организовывала новогодний корпоратив для его фирмы.

Взгляд то и дело опускается на его ширинку, где уже торчит внушительный бугор. Помню, как сейчас, его внутри меня. Так и хочется вновь ощутить. Мне даже сейчас легче попросить трахнуть меня, чем рассказать о беременности.

— Я поговорю с владельцем. Можно еще в отель-ресторан “Апролина”.

— Отель-ресторан, — задумчиво тянет он.

Я вбиваю пока в ежедневник, чтоб связаться с “Апролиной”.

— Нет. Там не надо, — говорит Лесницкий. — “Авизион” мне кажется куда более удачным местом.

— Хорошо, — пишу ниже напоминание о другом ресторане.

— Помнится, в прошлый раз вам не приходилось записывать – вы все запоминали, — внезапно говорит Лесницкий.

Я перевожу на него взгляд.

— Приходится записывать, — пожимаю плечами.

С этой беременностью память становится так себе.

— Или все же лучше в отель-ресторан? — тянет он задумчиво.

Обводит меня жарким взглядом, задерживая его на груди.

— Да, если много выпить, то будет где переночевать.

— Или уединиться, — поддакивает Игорь.

Я вновь смотрю в его глаза, замечаю в них темноту. Облизываю губы, а Лесницкий видит это. Прищуривается и даже делает шаг ко мне. Так. Вот это уже совсем плохо. Я хмыкаю.

— Кому что, — хрипло говорю я. — Но зато можно будет попросить на всю ночь ресторан. У вас молодежи полно. И Надежда Михайловна.

И все я это говорю, глядя в свой ежедневник. Помню, бухгалтер еще тогда говорила, что дом так далеко, что она бы с радостью легла бы где-то в ресторане поспать.

— Или на всю ночь номера, — хрипло с придыханием шепчет мне на ухо. — Можем продолжить…

— Что? — спрашиваю его.

— Обсуждение нужно продолжить в следующий раз. Ты же успеешь что-нибудь придумать?

— А, ну да. А у вас есть идеи?

— Стриптиз, шоколадный торт во весь рост, комики, — перечисляет он.

Я улыбаюсь.

— Вы несерьезно?

— Да, конечно, шучу, карамелька. Там будут мои родители, какие комики, — говорит он. — Ладно. Отель-ресторан оставляем, чтоб их далеко не везти. Попробуй договориться с “Апролиной”. Ты же так отлично придумала все на новый год. Давай еще раз. Не зря же тебе отличный гонорар платят. Премия будет непременно. Как и в прошлый раз.

О да, в прошлый раз он не поскупился.

Его рука накрывает мою.

— Я тут что-то вспомнил, как мы неплохо провели время в прошлый раз, — внезапно говорит он.

Глаза темнючие смотрят в мои. Я только и могу лишь охнуть от неожиданности. И вновь мое тело предательски отзывается на его касание. Я убеждаю себя, что это не из-за того, что это он.

— Я же вижу, что ты хочешь, — проводит большим пальцем по моей коже.