— Нужно поговорить.
Я тут же вспоминаю, где успела накосячить, но в голову ничего такого не приходит. Да я даже соседку не затопила ни разу.

— По поводу? Вы наши клиенты? — спрашиваю я.

Главное – улыбка. И не конфликтовать.

— Это не мы ваши клиенты, это вы наши клиенты.

Я недоуменно смотрю на эту двоицу, пытаясь понять, кто они такие и что они имеют в виду.

Просто я их вижу впервые. Может, моя мама с ними работала?

— Простите, но я не совсем понимаю… Вы охрана?

Мужики переглядываются между собой и цокают языками. А один и вовсе сплевывает себе под ноги. Пусть радуется, что на скамейке нет соседки. Уже бежал бы от нее и ее сковородки за такое. Она такая гроза, что гопники обходят дом стороной. Но увы, ее сейчас нет, зато есть эти типы.

— Да, охрана, — гыгыкает один из них.

Второй начинает хмуро смотреть, давя своим взглядом. Я недоуменно смотрю на них.

— Эм, да вроде нам и не нужна.

— Нужна, нужна, Анна Владимировна. Вы ж еще долг не выплатили.

— Какой долг? — тут же спрашиваю, мысленно прикидывая, на что я брала кредиты. — За холодильник я уже давно расплатилась.

Мужики вновь ухмыляются.

— Так не за холодильник, — тут же отвечает один. — Зинаида Павловна Михайлова брала у нас деньги.

Я нервно сглатываю и округляю глаза.

— Так, может, тогда надо именно с нее и трясти? Она здесь не живет… — начинаю я.

— Ну вы же ее дочь, Анна Владимировна. Ваша задача работать. А наша – наблюдать. Просто познакомиться поближе не помешает.

Я вновь недоуменно смотрю на них.

— Ничего не понимаю. То есть вы будете наблюдать?

— У вас же есть кое-какие проблемы, которые в будущем могут помешать, — взгляд мужчины падает на мой живот. — А мы всего лишь будем вам напоминать, что нельзя останавливать работу.

Я тут же прижимаю руки к животу.

— Если вы меня не оставите в покое – я пойду в полицию, — тут же говорю я уверенней.

Руки начинают подрагивать, но я не позволяю себе ни опускать глаза, ни пятиться назад. Зато эта охрана вновь переглядывается между собой.

— Не надо нас пугать полицией, — на меня надвигаются.

Мне приходится отступать к двери подъезда.

— Мы вам еще раз говорим. Работайте, но не теряйте заказы. Иначе вашему агентству будет хуже. Хотя квартирка вам еще принадлежит. Можно и ее отдать, — подмигивает один. — Нам пригодится. А то крышевать вас тоже невыгодно.

Холодок пробегает по спине. Крышевать? Куда это нас мать втянула? Я же знаю о проблемах, но чтоб они были такие, я не представляла себе!

Страх сковывает тело. Мышцы сводит, и я едва могу двигаться. Перед глазами темнеет.

— Я не понимаю, — только и выдавливаю.

— Так, Костян. Нечего пугать девочку. Пусть работает. Только заказы хорошие пусть не теряет, — тот второй стукает говорящего по плечу. — А то мы и так ее запугали. Вон уже лица на ней нет. Запугаем девочку, и вообще все заказы растеряет.

Сейчас только одна мысль бьется в голове – чтоб не трогали ребенка. Все.

И мне так ужасно сейчас осознавать, что те времена, про которые я слышала только из рассказов живших в девяностые и немного от отца, никуда не делись. Что даже сейчас на меня наезжают, как было когда-то. Карикатурно так. А я стою и даже сдвинуться с места не могу.

— Так, что, Анна Владимировна, работайте. И заказики получше набирайте. А иначе, — они смотрят на мой живот.

Они угрожают ребенку? Мои глаза расширяются. Перед глазами темнеет. Вот-вот в обморок упаду.

Тень накрывает мужчин.

— Пропустите? — слышится знакомый голос, который звучит как из другой реальности.

Лесницкий. Он чуть выше этих братков. Возвышается над ними, как коршун над добычей.