Но при каждом таком свидании спрашивал, когда же Катя вернется наконец домой. Не на мыс Дежнева – об этом и речи не было! – а к ним, в Лялин переулок.

–  Без сына я не вернусь, – отвечала Катя, – а с сыном… Ну как мы там все поместимся?

–  Может, вашу Минусинскую сменять к нам поближе? – предлагала мама.

Идеально было бы квартиру на Минусинской и трехкомнатную родительскую сменять на что-нибудь площадью побольше и к дому поближе, но Катя даже мысленно отказывалась рассматривать такой вариант. Ей не хотелось тревожить родителей, снимать их с насиженного места. Просто сменять Минусинскую на квартиру в центре? Доплата была бы колоссальная. И – вечный вопрос – Алика куда девать?

Зато от родителей она узнавала, как идут дела на Минусинской.

Проблему заполнения квитанций на квартплату Алик с сыном решили быстро: Санька отвозил их бабушке. Она научила его снимать показания счетчика, а вот оплачивать квартиру дочери ей пришлось самой. Куда ж денешься, за долги и выселить могут!

Санька вообще стал часто бывать у бабушки – Этери как в воду глядела. Еще бы: бабушка вкусно кормила. Первое время крепился, потом стал расспрашивать о маме. Бабушка терпеливо отвечала, что мама работает, а где – неизвестно. Даже ей не говорит.

Как и ожидала Катя, веселая, свободная и беспечная жизнь с папой быстро надоела Саньке. Есть нечего, посуду мыть некому, без маминой дисциплины – такой вроде бы надоевшей! – стало страшно. Лето прошло, Саньке уже шестнадцать, скоро школе конец, что дальше делать – непонятно. Папа твердил о финансовой академии, о коммерческих курсах, но ближе к делу становилось все яснее, что денег нет и не будет. И все же он не мог предать отца после того, как мать их бросила, исчезла куда-то.

Катя звонила сыну, пока он был у бабушки, но поговорить удалось только раз.

–  Мам, возвращайся домой, – сказал ей Санька. – Нам без тебя плохо.

–  Мне тоже без тебя плохо, Саня, – призналась Катя, нарочно проигнорировав это «нам». – Но вернуться домой я пока не могу. Твой отец опять наделал долгов у меня за спиной. Я должна их раздать.

–  Ты что, не можешь раздавать долги, сидя дома?! – закричал в трубку возмущенный Санька.

–  Нет, я должна работать, и работа у меня – круглосуточная.

–  Что, вахтером? – презрительно спросил Санька.

–  А хоть бы и вахтером, что тут плохого? Я, пока на вахте сижу, сто дел переделаю. Помнишь, как папа работал, когда ты маленький был? Он пропадал по полгода. Вот теперь мне приходится так работать.

–  Все ты врешь! – продолжал разоряться Санька. – Просто ты нас наказываешь. Папа работает! Он старается!

От матери Катя знала, что Алику удалось-таки выкупить назад свою фирму. Но заказов не было, рабочие, с которыми он так красиво расплатился под Новый год, разбежались. Алик начал распродавать освобожденные из-под ареста материалы. Куда шли вырученные деньги, Катя легко могла себе представить.

–  Прости, но я ему больше не верю, – ответила она сыну. – Расскажи мне, как у тебя дела.

–  Нормально. Вот вернешься, тогда и поговорим. – И сын положил трубку.

Кате вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она позвонила матери утром в библиотечный день, чтобы наверняка застать ее одну.

–  Мама, он не просил у тебя денег?

–  Просил, и не раз, – удивилась Анна Николаевна. – Да ты не волнуйся, я ему наотрез отказала. А что?

–  Не Алик. Саня просил?

–  Саня? Ну, просил пару раз… Думаешь, он их отцу отдает? Нет, вряд ли, не такие это суммы…

–  Мама, на что он просил?

–  Катенька, а что случилось? Ну, просил как-то раз на экскурсию… Потом на подарок учительнице собирали…