Как уже указано в начале работы, цитаты из СПИ в принципе приводятся по первому изданию, но без обязательного соблюдения принятых в этом издании словоделения, заглавных букв и пунктуации. При этом, однако, могут быть использованы конъектуры; они отмечаются так: добавленные буквы – круглыми скобками, исправленные – угловыми. Единичные буквы могут быть взяты не из первого издания, а из Екатерининской копии; при цитировании это специально не отмечается. При желании установить более точно, откуда взят тот или иной элемент текста, надлежит обращаться к приложению.
Буквы и и й распределяются при цитировании не в соответствии с первым изданием, а по морфологическим правилам, и это специально не отмечается.
При рассмотрении Задонщины нам потребуется обращение к следующим ее спискам: КБ – Кирилло-Белозерский список (1470-е гг.); И-1 – 1-й список Исторического музея (XVI в.); И-2 – 2-й список Исторического музея (XVI в.); У – список Ундольского (XVII в.); С – Синодальный список (XVII в.).
Раннедревнерусские черты СПИ
§ 7. Языку СПИ посвящено значительное число работ; назовем лишь немногие наиболее важные: Потебня 1914, Каринский 1916, Соболевский 1916, 1929, Петерсон 1937, Обнорский 1939, 1946, Исаченко 1941, Якобсон 1948, Булаховский 1950, Тимберлейк 1999{3}. Из совокупности этих работ явствует, что язык СПИ в целом вполне соответствует древнерусским нормам XI–XII вв. (если отвлечься от явлений, которые объясняются как эффекты позднейшего переписчика [или переписчиков]).
Защитники подлинности СПИ много сделали, чтобы выявить как можно более полный список таких морфологических и синтаксических явлений СПИ, которые характерны исключительно или преимущественно для раннедревнерусского периода. При этом они констатировали, что в отношении этих явлений язык СПИ гораздо архаичнее языка Задонщины (ср., в частности, Котляренко 1966).
Последнее вне всякого сомнения верно. Однако, вопреки встречающемуся во многих работах утверждению, это еще не доказывает подлинности СПИ. Такая констатация опровергает лишь ту простейшую версию, что Аноним заимствовал из Задонщины не только содержание, но и языковую форму. Это опровержение, конечно, существенно. Действительно, указанную версию ныне несомненно следует признать неверной. И ниже мы уже вообще не будем больше ее рассматривать. Но Аноним вовсе не обязательно был так прост. В принципе он мог брать из Задонщины лишь содержание того или иного пассажа и «переводить» этот пассаж на язык каких-то подлинных памятников XII века{4}. Такими памятниками могли быть, например, относящиеся к XII в. части летописей.
Итак, цель защитников подлинности СПИ еще не достигается демонстрацией того, что язык СПИ – правильный раннедревнерусский. Ведь если Аноним умел сочинить грамотный текст на языке заданной эпохи, то эта демонстрация означает всего лишь комплимент его искусству.
Чтобы достичь такого результата, Аноним, по-видимому, должен был либо а) обладать точным научным знанием грамматики и лексики языка данной эпохи (извлеченным из имеющихся описаний и словарей или достигнутым на основе собственных наблюдений), либо б) иметь очень большую начитанность в подлинных сочинениях данной эпохи и исключительные имитационные способности.