[174]. Укрывшись друг от друга листьями смоковницы, праотцы покусились укрыться и от Бога в чаще дерев райских: так они омрачились внезапно! Господь призвал Адама словами: Адаме, где еси?[175] По объяснению Святых Отцов[176], эти слова суть слова величайшего милосердия и соболезнования. Они значат: «В какое ты впал бедствие! Какое тебя постигло глубокое и несчастное падение; Адаме, где еси? – Не понимает омраченный грешник гласа, призывающего его к сознанию греха и к раскаянию в нем. Он старается оправдать себя и оправданием оговаривает: Глас слышах, – говорит он, – Тебе ходяща в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся[177]. Уличенный, он снова не сознается, не кается, с дерзостию говорит Богу: Жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох[178]. Эти слова, по замечанию некоторого Святого Отца, имеют такое значение: «Беда, постигшая меня, наведена мне Тобою: жена, юже дал еси со мною!»[179] От ожесточенного Адама Господь переходит к жене, с милосердием говорит ей: Что сие сотворила еси?[180] Но и жена не приносит покаяния, не просит помилования, старается оправдать себя обвинением змея. Глубоко поврежденные познанием зла, проникшего молнией в ум, в сердце, в душу, в тело, не сознающиеся во грехе своем, гордо и дерзко оправдывающие себя праотцы подверглись суду и наказанию Божию. Суд Божий пал, во-первых, на змея, как на зачинщика и главу преступления; потом он карает жену, как первую преступницу заповеди и виновницу погибели мужа; наконец, он поражает мужа, как отвергшего послушание Богу для послушания жене. Змей-диавол окончательно отвергнут[181]: он вполне предоставлен своей злобе; благодать Божия отреклась от прикосновения к нему какою бы то ни было благою мыслию, достойною неба. На персех твоих и чреве ходити будеши, – возвестил ему Бог, – и землю снеси вся дни живота твоего[182]. Установлена вражда между диаволом и женою, между семенем диавола и семенем жены, т. е., с одной стороны, между диаволом и семенем его – увлеченными им в погибель ангелами, между диаволом и семенем его – грехом; с другой стороны, между женою и семенем жены, то есть Богочеловеком, Который по человечеству есть исключительно Семя жены, и верующими в Него человеками, облеченными во всеоружие Божие. При установлении этой вражды и брани возвещено, что Семя жены – Богочеловек – сотрет главу змея; при установлении этой вражды и брани заповедано последователям Богочеловека блюсти главу змия, т. е. познавать и отвергать все начинания диавола в самом первоначальном их помысле[183]; диаволу попущено, как приобретшему право добровольным покорением ему человеков, наветовать семя жены во время его земного странствования, блюсти его пяту. И блюдет диавол эту пяту всякого праведника о Христе, от Авеля праведного до праведника самых последних времен; не остановился он, омраченный необузданною злобой и дерзостью, наветовать и Богочеловека. На жену возложены многие болезни и преимущественно болезни чадорождения; она порабощена мужу; на Адама возложены труды в снискании пропитания – земля проклята ради его. Поприщем для этих страданий назначена вся земная жизнь, а окончанием их – телесная смерть. По изречении приговора Адам и Ева были изгнаны и низринуты из Рая на землю[184].

Смерть души

Но существенная казнь падшего человека состояла в душевной смерти, поразившей его немедленно по преступлении заповеди. Тогда человек лишился обитавшего в нем Святого Духа, который составлял как бы душу всего существа человеческого[185], и был предоставлен собственному естеству, зараженному грехом и вступившему в общение с естеством демонов. От подчинения смерти и греху составные части человека разобщились, стали действовать одна против другой: тело противится душе; душа находится в борьбе сама с собою; ее силы препираются; человек находится в полноте расстройства. Сила желания болезненно превратилась в ощущение ненасытных похотений; сила мужества и энергии превратилась в различные виды гнева, от исступленной ярости до утонченного памятозлобия; сила словесности, отчуждившись от Бога, потеряла возможность управлять силою воли и силою энергии и правильно направлять их. Этого мало: душа сама поработилась греху, приносит ему непрестанные жертвы лукавством, лицемерством, ложью, самомнением; она борется и препирается сама в себе, сама с собою, волнуя все существо человека разными неправильными и необузданными мыслями, возбуждающими мучительнейшие ощущения, тщетно обличаемыми сознанием духа или совестью, лишенною и силы и истины. Образ и подобие Божии в человеке по падении его изменились. Подобие, состоявшее в совершенном отчуждении зла из качеств человека, познанием зла и сообщением его этим качествам, уничтожилось; при уничтожении подобия образ исказился, соделался непотребным, но не уничтожился совершенно. «Да вемы убо, – говорит святой Димитрий Ростовский, – яко образ Божий есть и в невернаго человека душе, подобие же токмо в христианине добродетельном: и егда согрешает смертне христианин, тогда подобия токмо лишается Божия, а не образа: и аще и в муку вечную осудится, образ Божий тойжде в нем во веки, подобие же уже быти не может». И Церковь воспевает: «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу согрешений, но еже к подобию возведи древнею добротою возобразитися».