Артефакт неожиданно остановился, хлопнул громко крышкой, переложился несколько раз и завертелся как волчок, устраивая светодискотеку.

Зеленый, белый, желтый, красный, синий, фиолетовый и, наконец, черный.

– А вы умеете удивлять, леди Веймарс, – объявил ректор. – На каждый факультет подходите.

– Ага, – кашлянул хрипло господин Раду, – или никуда.

– Бросьте, у леди Веймарс открывается шикарный выбор. Так, куда вы хотите, наша дорогая первокурсница? – то ли гавкнул, то ли рявкнул Вулф.

Черт, накаркала.

– Идите на мой, – очень криво, очень больно, очень пугающе улыбнулась Медея Горгон. – Я веду нежетиведение. Обучитесь сражаться или, наоборот, дружить и выхаживать монстров.

Вау, а я-то полагала, что она что-то по искусству ведет. Идеальные данные для занятий скульптурой. Ей и стараться не надо.

– Или на мой, – просипел Раду Валахийский. – Дипломатия, связи с общественностью, менталистика, – облизнул он губы.

Подозреваю, что ученица, человеческая, требовалась не для высоких показателей, а для… Не хочу заканчивать. Он громче всех кричал, когда мы переступили порог, он про свежую кровь сказал.

– Или ко мне, – скромно добавил ректор. – На боевой.

От количества факультетов глаза разбегались. Получалось, что как в известной песне, все дороги мне открыты.

В Мороке было семь отделений, и каждое отделение имело свой цвет.

Черный цвет – боевой, где под руководством господина Вулфа будущие адепты обучались борьбе с любыми врагами. Люди, нелюди, просто нежить – выпускникам все равно. Учитывая специфику учебного заведения, факультет обучал идеальных наемных убийц.

Красный цвет – факультет нежитеведения, главой которого была Медея Горгон. Адепты становились своеобразными борцами со всяческими вредителями. Летучие мыши, расплодившиеся по территории – это комары, но в дом, в деревню, в город заползали твари и похлеще.

Как пояснял мне Мерлин:

– Чем тебе наша страна не нравится? Подумаешь, почти всегда сумерки. В темноте нет ничего страшного. Страшно то, что прячется в темноте… Монстры, психи, упыри, клоуны, ведьмы, ползучие гады… ползучие клоуны – эти хуже всех… ползучие клоуны! В ливневках живут.

Голубой цвет. Факультет дипломатии и международных отношений. Его возглавлял Раду Валахийский, настоящий вампир и брат графа Цепеша. Дипломатии учили, конечно, но основной посыл заключался в том, чтобы будущий выпускник мог подчинить своей воле остальных.

Взглянув на длинноволосого, красноглазого блондина, я как-то сразу приняла решение избегать его лекций.

Еще был факультет ядоварения,зеленый цвет, с деканом Морганой Салем. Некромантии, упокоения, экзорцизма, где заведовал знакомый, но не менее жуткий Фредвурт Крюджерс. Он еще вел и сновидение ко всему прочему. Их цветом был желтый.

Фиолетовый цвет предназначался демонам и суккубам, будущим соблазнителям.

А белый…

Будь моя воля, я бы предпочла факультет домашнего хозяйства и артефакторики. Он безопасный, что ли. И записи на него практически нет.

Но у меня был договор и задание, ради которого с собственными желаниями следовало поступиться.

– Я хочу на некромантию, – пролепетала я.

Совсем туда не хотела. От перспективы встретиться с ожившими трупами меня бросало в дрожь, от вызывания духов подташнивало, но там учился тот самый Эшвард, с кем требовалось сблизиться.

Ректор и преподаватели переглянулись. Их порядком удивил мой выбор. Даже Тамила ахнула.

– Боги, девочка, зачем? – фыркнул Раду Валахийский. – Ты на себя посмотри.

– Действительно, Б…Б… Да бездна тебя побери, зачем идти туда, где учатся одни парни? – возмутился оборотень.