– В космосе?

– Во вселенной.

– Любопытное уточнение. – Взгляд преподавателя стал еще более внимательным, острым, словно нож. – Поясни.

– Земля – это только колыбель, но нельзя же вечно жить в колыбели, – выдержав этот взгляд, отвечаю ему словами Циолковского, который не рождался в этом мире.

– Какое емкое выражение. Кто это сказал? – удивился доктор астрофизики, явно не ожидая подобных слов от вчерашнего школьника.

– Я… Только что. – А что я мог еще ответить, не соврав?

– Интересно, – протянул молодой лектор, продолжая наблюдать за мной. – Случайно Мелани Вальян тебе не родственница?

– Мама. – Откуда он знает мать Изао?

– А! – Он улыбнулся, будто найдя для себя ответ. – Тогда мне понятно, откуда подобные поэтичные сравнения родились в твоей голове. Надо сказать, очень живописное сравнение. Земля как колыбель… Я запомню. И нет, я не знаком с твоей матерью, но прослушал пару ее лекций по культурологии в свое время. Видимо, тебе от нее достался талант к выражению мыслей яркими образами. Можешь сесть. – Как только я опускаюсь, он продолжает. – Кто из присутствующих считает также?

Все парни подняли руки практически без раздумий, а вот Клэр и Майя остались сидеть неподвижно.

– Майя Гримм, – тут же переключил на нее внимание Габриэль Мустьель, – а каков будет ваш ответ? – Вот вроде нет в местном языке акцентированного выражения, разделяющего понятия «ты» и «вы», но сразу понятно по интонации, как к тебе обращается собеседник. И это «вы», по отношению к Майе было легко выделить. Наверное, это проявление сословных приличий, как-никак она все же официальный рыцарь.

Майя поднялась со своего места.

– Прошу меня простить, но я не думала над этим вопросом. – В ее голосе нет вызова, только усталость. – Как-то не было времени, – пояснила она.

– Так подумайте сейчас, – открыто и приглашающе улыбнулся ее словам лектор. – Мы подождем.

Видимо, Майя серьезно подошла к задаче и крепко задумалась, почти на минуту. А затем оглядела аудиторию, задержала взгляд почему-то на мне и тихо произнесла.

– Я не вижу будущего человечества…

– Кхм… – Подобный ответ был неожиданным не только для меня, но и для лектора. У того, несмотря на отличное умение держать лицо, от этих слов даже улыбка исчезла. – Вы, как Рыцарь Излома, что-то знаете, недоступное остальным? – все же уточнил Габриэль.

– А? Что? – удивилась Майя. – Прошу меня извинить, не подумала, что мои слова могут быть истолкованы так. Нет, это просто личное мнение. Будущее, прошлое… Для меня куда важнее настоящее. Я имела в виду только это.

– Я вас понял, можете сесть, – махнул рукой граф Рунарский, скорее всего при этом мысленно вычеркнув Майю из тех, кто согласится на его предложение.

Взгляд лектора заметно потяжелел, когда он перевел его на вторую девушку в аудитории.

– Клэр Айлек, ты также не подняла руки, значит ли это, что ты не согласна со словами Изао?

Рыжеволосая бодро вскочила со стула.

– Меня больше интересует не будущее человечества как такового, а будущее меня лично и близких мне людей, – она совсем по-детски шмыгнула носом и продолжила: – Меня привлекают сложные задачи и интересные вызовы, а не абстрактные размышления. Видимо, я куда более приземленный человек, нежели Изао, – она кивнула в мою сторону.

– Ты четвертая по тестам во всем университете и уступаешь из присутствующих здесь только Майе Гримм и Изао. – От этих слов лектора все парни повернулись к девушке со смешными хвостиками, в их взглядах читалось разное: от легкого удивления, до небольшой доли ревности. – Так что про сложные задачи ты права. Что же, я тебя услышал, можешь сесть.