Лось отреагировал мгновенно:

– Зато внутри все по высшему разряду, как в пятизвездочном отеле.

– Ладно, не это главное… По делу собрались, – махнул гость рукой. – Куда ты меня определишь? – и, не дожидаясь ответа, стал взбираться по лестнице. Получалось это у него очень забавно, в этот момент он напоминал мячик, задорно прыгающий по ступеням.

– Тебе покажут, – крикнул вслед Лось.

– А банька-то будет? Чтобы с крепким паром да с хорошими телками. Люблю оттянуться после трудового дня. Да чтобы еще спинку потерли да березовым веничком постучали.

Рядом, не отставая от шефа, следовал бычара, не забывая постоянно озираться, как будто бы Жоре и в самом деле грозила нешуточная опасность. Последние несколько лет Корень разыгрывал из себя патриция, пресыщенного удовольствиями, и, надо признать, играть подобную роль ему удавалось весьма неплохо: он понимал толк не только в еде, но и в женщинах, которые необъяснимо почему висели на его толстенной шее целыми гроздьями. И что самое удивительное, среди них почти не встречалось дурнушек. Такое впечатление, что Корень предварительно устраивал среди своих поклонниц нечто вроде конкурса красоты.

– Можешь не сомневаться, – улыбнулся вдогонку Лось, – все будет.

Вторым, на изумрудном «Гранд Чероки», приехал Еж – шестидесятилетний вор небольшого росточка с седой, коротко стриженной шевелюрой. Абсолютно ничем не примечательная, неприметная внешность. В одежде ничего такого, что могло бы выделить его в толпе, – обыкновенные потертые джинсы и рубашонка с короткими рукавами, из которой тонкими палками торчали высохшие руки.

Еж очень напоминал своих ровесников, с утра толкающихся у пивных точек, – такой же сухопарый и сгорбленный. Единственное, что отличало его от остальных, так это взгляд – пронзительный и очень недоверчивый. И каждый, кто сталкивался с его взглядом, испытывал на себе его неприятное воздействие. Нечто похожее ощутил и Лось: ему стоило немалого труда выдержать буравящий взгляд темно-коричневых глаз и не вильнуть глазами в сторону.

Еж приехал один, без пышного сопровождения в виде бритоголовой толпы телохранителей, вооруженных «кипарисами» и обвешанных гранатами, словно дешевыми медальонами. Хотя, надо отдать должное, он имел право на подобную роскошь – все-таки смотрящий Измайлова. А это кое-что да значит.

Рукопожатие получилось сухое. На большее Еж был не способен. Он вообще относился к тем людям, которые могут неожиданно уколоть. Лось знал это и к сближению не спешил.

– Кто еще подъехал? – негромко спросил Еж, глядя в сторону, при этом зная, что его непременно услышат.

– Пока только Жора Корень. Сейчас он раскидывает по углам свои баулы, – улыбнулся Лось.

– Он что, сюда жить приехал? – без удивления, все тем же ровным голосом спросил Еж.

– В этих баулах у него пиво.

– Хм… Ладно, что не презервативы. Так в какую хату ты меня поселишь, Глеб? Надеюсь, без соседей, а то эта скученность мне еще на чалке надоела.

– У каждого свой номер люкс. Телевизор. Телефон. Холодильник… Затарен под завязку. Ешь не хочу!

– Добро, – так же равнодушно произнес Еж. И, посмотрев по сторонам, спросил: – Охрана как… надежная? Менты не нагрянут? А то ведь я не успел сухарей насушить.

– Пехота проверенная, – успокоил Лось, – с некоторыми чалился, других по жизни знаю, не подведут. А потом, если легавые надумают нагрянуть, так я тут приготовил кое-какой сюрприз. – Лось сдержанно улыбнулся.

Кроме двух цепей охраны, в самых глухих местах Лось приказал устроить растяжки – в создавшихся условиях совсем не лишняя подстраховка. Если собровцы надумают проскочить к зданию незамеченными, то наверняка наткнутся на неприятности в виде осколочных ранений. А грохот от разорвавшейся гранаты будет слышен даже в кварталах Чертанова.