123. Сон бывает от многоядения и от бессилия.

124. Уныние есть естественное, от бессилия, и уныние от бесов.

125. За смирение дается рассуждение. От рассуждения – прозрение. От прозрений мысленных и чувственных – прозорливость и пророчества.

126. Молись за всю вселенную.

127. В общежитии может быть непрестанная молитва, если будет смирение.

128. Непрестанно молиться должно; если дома и умом, и гласом, а на торжище единым умом; для избежания парения помыслов храни очи.

129. Прежде начинания всякого дела должно молиться о нем трижды.

130. Иное есть заповедь и иное совет. Совет есть научение, а заповедь – иго обязательное.

131. Не плач от слез, но слезы от плача бывают, от печали.

132. Кто сохранит три вещи: 1) самоукорение; 2) отсечение своей во ли; и 3) считать себя хуже всякой твари, тот может жить в пустыне и между людьми, спасаясь.

133. При похвале лучше молчать.

134. Болезни посылаются часто за грехи.

135. Больному позволено причащаться Святых Таин каждый день.

136. Три старца: Иоанн Римлянин, Илия в Коринфе и Варсонофий – приняли совершенство меры человеческой вязать, и решить, и держать весь мир молитвами своими.

137. Человек восстанет и с костьми, и с жилами, и с власами – в теле нетленном, бессмертном и славном. Бог иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его (Флп. 3, 21).

138. Псалтирь и Новый Завет обязаны были учить на память, и все иноки занимались богомыслием: идут ли, сидят ли за работой, плывут – во всех обстоятельствах ум занимается ка ким-ли бо местом Священного Писания. Производство сего мысленного занятия состояло в следующем: приводили на память место Писания, повторяли его мысленно, доискиваясь, что есть в нем и чему оно учит. Ум, молитвою, вниманием и жаждой истины вооруженный, разлагал обдумываемые слова и извлекал из них истины в умножение своих познаний и в руководстве для жизни. Переходить от одного места к другому не спешили, пока не исчерпают всего в нем содержащегося, подобясь пчеле, которая не слетает с цветка, пока не извлечет из него всего меда. Иное место могло занимать целые дни и недели.

139. Наилучшее для ума – познание воли Божией.

140. Вся жизнь да будет временем молитвы.

141. Наша цель – взойти опять в живой союз с Богом через очищение себя от страстей. Обязанный к цели, обязан и к средствам.

142. По прошествии дня и по приведению к концу всякого дела, телесного и духовного, прежде упокоения, совесть каждого должна быть подвергнута испытанию собственного его сердца. И если что было противное долгу, или помышление о запрещенном, или леность к молитве, или пожелание мирской жизни – будет объявлено братству или духовному отцу, чтобы ни одного душевного движения не оставлять в скрытности; ни одного слова не пропускать без испытания, но тайны сердечные обнажать.

143. Разлучение души от тела признавай освобождением от всякого зла. Да не устрашает нас немощь тела и долговременность труда, ибо не вечно будем жить здесь.

144. Апостол повелевает трудиться, а не делающему даже не есть. Совершать молитвы и между делами.

145. Не должно в праздности есть хлеб, потому что способен работать.

146. Делание должно быть по силам.

147. Одежда имеет цель закрывать нашу срамоту и предохранять от вреда воздуха.

148. Попечение о многих есть служение многим.

149. Этот век – век терпения, а тот – утешения.

150. Бог любы есть, а всякая ненависть диавол есть. Имеющий в себе любовь имеет в себе Бога, имеющий ненависть, питает в себе диавола.

151. В церкви соблюдалась глубокая тишина. Не только смеяться, но и говорить, и не только говорить, но и шептать, кашлять, зевать запрещалось и подсматривать за другими.