Я не сумела сдержать удивление:

– Вам семьдесят пять? Думала, не больше пятидесяти.

На лице Марии Алексеевны заиграла улыбка.

– Ой, да ладно! Понимаю, сейчас льстишь, чтоб прямо на завтра доставку оформила!

– Нет, искренне удивилась, – возразила я и вынула из пакета коробку. – Не надо ничего везти. Вот он! Совсем новый, но не работает.

– Кто? – тихо переспросила моя собеседница.

– Чайник.

Капустина взяла коробку, осмотрела ее, потом захохотала:

– Ой, умираю! Ой, сейчас скончаюсь! Ой! Вот парням расскажу, они сдохнут от ржаки!

Я ощутила себя героем пьесы, которую сочинил безумный автор.

Вытирая слезы, которые выступили на глазах, тетушка задала самый гениальный из всех гениальных вопросов:

– Это же простой кипятильник?

Я молча кивнула. Нет, бабушка определенно странная. Держит ведь коробку, на ней есть картинка. Хотя, может, она плохо видит?

– Расскажу ребятам, так они мне не поверят, – простонала Мария Алексеевна. – Милая, ты перепутала, попала в оформление гарантийного ремонта особо тяжелой техники. Соображаешь, о чем идет речь?

– Тракторы? – предположила я.

– Мелочовка, – фыркнула Капустина, – ерундой не занимаемся. Попробую объяснить! Есть ну очень большой агрегат. Где он стоит, что делает – не твоего ума дело. В нем имеется деталь три К сто двадцать восемь бис пятнадцать, номер серии – пятьдесят четыре Б, в реестре – девятьсот двенадцать семьсот семь. Все это произносить язык сломаешь. Мужики называют фигню чайником.

– Почему?

– Спроси у них, – развела руками Мария Алексеевна. – Это они еще прилично выражаются. А то как придут, как скажут – хоть святых выноси. В документе я, конечно, все как надо укажу, а когда просто общаемся, «чайник» говорим. И тут ты! Ну спасибо, повеселила. Возвращайся в торговый центр и выйди из него не на улицу, во двор.

Я молча выслушала бойкую бабусю. Консультант в магазине тоже упомянул про двор, переспросил, поняла ли я, куда мне шагать. А как поступила я? Прямиком потопала на проспект. Ну и кто я после этого?

В момент, когда я начала себя отчаянно ругать, в кармане завибрировал мобильный.

Полковник встретил меня возгласом:

– Ну наконец-то!

Я принялась оправдываться:

– На дороге пробки.

– У плохой хозяйки всегда сковорода кривая, – сказал себе под нос Кузя.

Похоже, у нашего компьютерного гуру сегодня на редкость гадкое настроение. Обычно он милый, веселый, а сейчас сердитый.

Александр Михайлович покраснел:

– Это еще что за разговоры? Сказал человек, затор на шоссе. При чем тут сковорода?

Я постаралась сохранить серьезный вид. Много лет назад моя маленькая дочь Маша ходила в детский сад. В одной группе с ней был Кирюша Когтев, лучший друг девочки. Маруся нещадно била тихого вежливого Когтева, а тот лишь вздыхал в ответ, ни разу не стукнул Манюню. Потом в коллективе появилась новенькая, она решила взять пример с девочки. Но не успела малышка пнуть Кирюшу, как на нее напала моя дочь. Она схватила девочку, окунула ее головой в унитаз и произнесла фразу, которую ни я, ни мама мальчика никогда не забудем: «Кирика могу бить только я!» Сейчас Когтев – успешный финансист, числится в руководстве крупного банка. С Марией и Сергеем, его родителями, мы лучшие друзья.

У Дегтярева тоже работает правило «Дашу бью только я». Ко мне полковник безбожно придирается, ругает за все, но если кто-то, вдохновившись примером толстяка, пытается сделать мне замечание, то Дегтярев налетает на эту личность с яростью голодного леопарда.

Но я на друзей не сержусь. Сеня, Леня и Кузя меня любят. Просто, похоже, у симбиоза человека с ноутбуком случилась какая-то неприятность. Надо осторожно выяснить, что стряслось.