Я не могу ответить на вопрос Вона и не показаться абсолютно безумной.

Я жду, что Найт попросит меня остаться.

Я жду, пока он осознает, что я могу это сделать.

Я могу переехать.

Я могу оставить его.

Я могу, могу, должна.

Ничего не показав, я сняла невидимый волосок с топа. Вон перенес весь свой вес на мыски и наклонился ближе. Он взял меня за подбородок, наклонив голову, чтобы наши взгляды встретились. Его глаза пронизывали насквозь, ковырялись в темном лесу моего разума, переворачивали каждый камень, срубали каждое дерево в поисках тайн и истин. Мне хотелось моргнуть, но я не захотела подчиняться ему, как все остальные. Поэтому я сжала челюсти и уставилась на него, не моргая.

– В какие игры ты играешь, Луна Рексрот? – прошептал он.

Сглотнув, я подняла брови.

– Это сила? Контроль? В чем твоя фишка? – Холодная улыбка мертвеца появилась на его розовых губах. – Ты не собираешься быть с ним. У тебя не хватит смелости.

Что-то в глубине меня орало на Вона, чтобы он заткнулся. Но я не могу отрицать правду в его словах. В мои планы не входит быть с Найтом. Не тогда, когда он со всеми подряд. Сейчас Вон сжимает мою челюсть, уже не аккуратно, но еще и не причиняет мне боль. Он трогает меня безэмоционально. Как врач.

– Уезжай в Северную Каролину, убирайся подальше отсюда. Поступай в Аппалачский, Луна, – отрезал он. – Закончи с этим нескончаемым дерьмом между Луной Рексрот и Найтом Коулом. Кот устал, а мышь больна. У этой сказочной истории любви было слишком много сюжетных поворотов, она уже похожа на пародию. Я знаю, что все думают, что у меня нет сердца. Возможно, это правда. Мой мозг, однако, функционирует по полной, и я вижу, куда все это ведет. Отдай Найту все, что может дать ему старшая школа. Он выпускник. Езжай туда, где ты не будешь подсирать каждый раз, когда он пытается забыть тебя. Позволь ему двигаться дальше. А что ты? Пойми, кто ты есть. Живи. Освободи себя от родителей и от него. Пришло время, Рексрот.

– Но я …

Он взял меня за руки, притянул мои кулаки к груди и обхватил бледными пальцами. Его грудь теплая. Не знаю почему, но это удивило меня, ведь он кажется таким холодным, как надгробная плита. Я всегда думала о нем как о хладнокровном существе. Жестоком, бездушном крокодиле.

– Стоп, – прошипел он. – Ты хорошая, Луна. Кто-то заметит это с огромного расстояния. Ты волонтер в приютах. Ты заботишься о самой себе. Все люди считают тебя правильной. Бьюсь об заклад, если бы твоя дерьмовая мамаша появилась, то ты бы сразу оформила ей бесплатный пропуск.

Я поморщилась при упоминании Вал.

– Он жалеет тебя. – Эти слова покатились между нами по земле, а затем взорвались, словно бомба, я закашлялась. – Аналогичным образом тебе следует проявить милосердие.

Я не могла поверить, что Вон просит меня это сделать. Ожидая, что я смогу. Я боялась, что моя внутренняя охрана падет, и я впущу Найта внутрь себя, а он меня использует и бросит, и мне не скрыться от него, потому что он повсюду. Мы росли вместе, наши родители лучшие друзья. Наши семьи связаны, как тугая французская коса – в начале, средине и конце. И если я останусь, то будет то же самое: мы будем ходить вокруг да около. Всегда в одной вселенной, но никогда не на одной планете.

Вон заметил изменения в моем выражении, и хитрая ухмылка пробежала по его лицу. В Аппалачском хорошая программа по творческому письму. Он знает, что это моя страсть, поэтому вбил последний гвоздь в этот гроб.