Неуверенными шагами иду к кабинету Гриши. Открываю дверь, захожу. Муж сидит за столом и с кем-то воодушевленно разговаривает по видеосвязи. На меня внимания не обращает. Я же молча сажусь на диван, прислушиваясь к каждому его приказу, который он адресует собеседнику.

Наконец, захлопнув крышку ноутбука, Соколовский смотрит на меня. На лице — ноль эмоций.

— Что опять?

— Когда твоя сестра приедет? Ты сказал, чтобы через час стол был накрыт. Прошло полтора часа, а их до сих пор нет. Ужинать будем без них?

— Нет, конечно. Дождемся, — зло чеканит муж. — И чего ты так сверлишь меня взглядом, Лена? Что тебя опять не устраивает?

Хочу ответить, что нет в этой жизни ничего, что бы меня устраивало, но вовремя кусаю нижнюю губу. Заставляю себя молчать.

— Ты меня никогда не поймёшь, — говорю и замолкаю на полуслове, потому что дверь распахивается и в помещение вбегает дочка сестры мужа — Алиса.

— Привет! — говорит она, и я сразу же опускаюсь на корточки. Девочка бросается в мои объятия. Чувствую... Каждой клеткой тела чувствую, что она мне не чужая.

3. Глава 3

Чуть меньше пяти лет назад...

— Дочка, ты должна выйти за него замуж и вытащить нас из проблем. Иначе папу посадят надолго, нам жить будет не на что. А эта квартира… она и так валится нам на голову! — попыталась разжалобить меня мать, но получалось у нее плохо.

Как она не понимает? У меня есть любимый мужчина! Ведь он обещал. Обещал, что приедет, обещал, что женится. И несколько лет ничего не значат!

— Мама, папа совершил ошибку и должен ответить за нее! Никто не попадает в тюрьму просто так! — не выдержала я, вытирая с лица слезы. — Хватит на меня давить. Я не выйду замуж за другого. Я… не люблю его!

— Любовь начинается с постели, милая. — Мать подошла ближе, и, положив руки на мои плечи, сжала их. — И не говори об отце плохо. Каждый может ошибиться, и каждый заслуживает второго шанса. Он столько всего для тебя сделал, хотя бы разочек пойди на уступку. Если отец попадет в тюрьму, что будет с твоей сестрой? Она же так мечтает поступить в институт. Днём и ночью учится, так старается...

Я перевела взгляд на Сашку — она сидела за столом и занималась уроками, не обращая внимания на наш спор. Кажется, даже не подозревала, что речь идёт о ней.

— Нет, мам. — Я покачала головой. — Я не хочу. Не выйду за нелюбимого, даже не настаивай. А папа... Если он попадет в тюрьму... значит, сделал что-то ужасное. Не хочу расплачиваться своим счастьем за его грехи. Ты прекрасно знаешь, кого я люблю и жду.

Я отвернулась и очередной раз вытерла с лица слезы. Взяла со стола телефон и, несмотря на то, что мама что-то говорила в спину, выбежала из квартиры. Но далеко уйти не удалось — уже у подъезда меня поймала за локоть тетя Самира.

— Ты куда торопишься, милая? — спросила она, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Плачешь, что ли?

И она вытерла мне щеки шершавыми ладонями.

— Мама меня не понимает, — не выдержала я, обнимая соседку. — Никто не понимает. А мне так нужно, чтобы хоть кто-то меня поддержал!

Тетя Самира отстранилась и, взяв в ладони мое лицо, снова заглянула в глаза.

— Пойдем к нам. Чаю попьем. Расскажешь, что произошло.

Мне бы обрадоваться, но, посмотрев на тетю Самиру, я поняла, что она меня тоже не поддержит. Откуда такое ощущение — непонятно, но деваться было некуда, пришлось молча пойти следом.

Сона — дочка тети Самиры — сидела в инвалидной коляске возле окна и смотрела на играющих на детской площадке детей. Подойдя, я положила руки на плечи девушки и слегка сжала их, а затем, наклонившись, поцеловала ее в щеку.