Бомбануло тогда нехило, только вот я почему-то не испытал удовлетворения. Упиваться тем, что отомстил Ярову, не удавалось. И сейчас я понял, почему. Потому что на Ярова мне было по большому счету плевать. На самом деле я хотел отомстить не ему, а Лазаревой. И она сама приплыла мне в руки, давая все возможности себя растоптать.

Кристина

Кирилл на большой перемене просит меня выйти на улицу. Таинственно так, не объясняя причин, сказал только, что есть разговор. Даже не знаю, начинать мне волноваться, или что? Если бы новость была радостная, например, что терапия Гали дала результат, думаю, он бы орал мне об этом в трубку. А так…

— Что-то случилось? – ныряю я в салон, дергая плечами от мороза.

— Нет, все нормально. Как учеба?

— Хорошо.

— Жизнь в общежитии?

— Хорошо, – поняв, что отвечаю односложно, быстро добавляю: – Соседки нормальные, никто не цепляется.

— Ну и отлично. Тут такое дело… Я приглашен на благотворительный ужин… И хотел попросить тебя составить мне компанию.

Я вздергиваю брови и хлопаю глазами в непонимании.

— Что за ужин?

— Это вроде делового фуршета, будет много представителей благотворительных фондов, меценаты и так далее. Мне надо там быть, но, если честно, тащиться туда одному совсем не хочется.

— Не думаю, что я удачная компания для такого случая… – начинаю говорить, но Кирилл меня перебивает:

— Я понимаю, что тебе все это не близко, просто… Если позову кого-то из знакомых, меня будут весь вечер мучить разговорами о Гале и сочувственно вздыхать.

Я понимающе сжимаю губы, представляя, как ему это надоело. Знаю, что первый год после аварии, когда многие врачи махнули рукой, друзья не раз от них отворачивались, а мать Кирилла даже хотела, чтобы он бросил Галю. Он не бросил, и из-за этого вышел серьезный конфликт, который до сих пор продолжается.

— Я в целом не против, – пожимаю плечами, – только там ведь наверняка дресс-код, уверена, ни одно из моих платьев не подойдет.

— Ну это решаемо, – усмехается Кирилл, приободрившись моим согласием. – Только давай без отказов, ладно? Я скину тебе денег, и ты купишь одежду. В конце концов, это же я тебя приглашаю.

— Кирилл…

— Кристина, – он смотрит мягко, и я снова сдаюсь. – Вот и отлично, заодно скину магазин, куда сходить, там работает знакомая, она поможет.

— Ладно, – киваю я, кидая взгляд на часы, хотелось бы еще перекусить успеть.

— Ну беги, и спасибо, что согласилась.

Улыбнувшись напоследок, я вылезаю из машины и запахиваю пуховик, я его не застегивала, только накинула, и теперь холодный ветер нещадно задувает внутрь. Чуть отойдя в сторону и махнув отъезжающему Кириллу, застегиваюсь и снова ежусь, а следом натыкаюсь взглядом на Зацепина.

Он стоит у машины с сигаретой в зубах, пальцами покручивает флешку. Видимо, за ней и ходил. Его взгляд задумчиво изучает меня, я торопливо иду к зданию. Слишком торопливо для моей обуви, потому ничего удивительного, что через пару метров позорно растягиваюсь на промерзшем асфальте.

Тоскливо выдыхаю, закрыв глаза. Мне не столько больно, сколько обидно. Постоянно со мной происходит вот такая ерунда. Неудачница, одним словом.

— Скончаться решила, Лазарева? – насмешливо спрашивает Богдан. Открыв глаза, наблюдаю стоящего надо мной парня.

— Если с твоей сиги сейчас пепел упадет, он прожжет мне пуховик, – бурчу, нахмурившись, но все-таки поднимаюсь.

— Не велика потеря, попросишь своего папика, он тебе новый купит.

Первые секунды я реально не догоняю, что он имеет в виду, а потом понимаю: Кирилл. Он видел, что я вылезаю из дорогой машины и решил… Конечно, что еще мог решить насквозь пропитанный похотью мозг этого мажора?