Впервые в бою подобные высокоточные ракеты применили евреи при штурме Бейрута в 1982 году Тогда они охотились за палестинским лидером Арафатом, вгоняя управляемые снаряды чуть ли не в форточки зданий. Как видите, подобное оружие было и у нас. Кажется, именно его имел в виду Грачев, когда хвастливо обещал в два счета взять Грозный в декабре 1994-го. Но у нищего беловежского обрубка великой страны уже не было средств: в Чечне применялись исключительно обычные бомбы и неуправляемые ракеты. А тогда – тогда Су-25 выдержали сложнейший экзамен в самой тяжелой из войн – горной. Когда по штурмовикам вели огонь даже сверху, с вершин и горных гребней. Штатовский А-10А такой проверки не прошел.

Но самым суровым испытанием стало появление у душманов переносных зенитных ракет. Привлекаемые тепловым потоком, они били в двигатели и топливную систему. Первый «Грач» погиб 16 января 1984-го. Тогда до конца года от ракет мы потеряли еще пятерых. Пришлось срочно дорабатывать систему защиты. Прежде каждый Су-25 нес четыре специальных кассеты с инфракрасными патронами – ложными целями. Но летчики ими не пользовались – надо было отвлекаться во время самого напряженного момента атаки, чтобы щелкнуть тумблером на борту кабины. Да и запаса патронов-«обманок» хватало лишь на минуту. Включать же систему, когда ты замечал пуск, было поздно – головка ракеты уже захватывала настоящую цель.

Мы вышли из положения, сделав систему отстрела ложных мишеней автоматической, с увеличенным вдвое запасом патронов. Она включалась в момент начала боевого захода и выключалась через полминуты после выхода из атаки. И пилоты часто слышали, как сзади рвутся выпущенные по ним ракеты.

Но еще хуже стало в 1986-м, когда американцы поставили афганцам портативные зенитные «Стингеры» с высокочувствительной головкой наведения, легко отличавшей жар самолетных двигателей от горящей ловушки. К тому же они разрывались даже без соприкосновения с самолетом, проходя вблизи. В ноябре 1986-го они погубили четыре наших штурмовика. К сентябрю 1987-го потери составили уже целую эскадрилью.

Тогда пришлось срочно повышать живучесть машины. «Грачу» и так ее было не занимать. Майор А. Рыбаков дотянул до аэродрома на самолете с захлебнувшимся мотором, залитым керосином из просеченных баков, с простреленным фонарем кабины и отказавшей гидросистемой. Ни один прибор не работал, и пилот с залитыми кровью глазами сажал самолет «на брюхо» по командам ведомого. А 28 июля на базу вернулся горящий «Грач» с полутораметровой брешью в борту. Самолеты возвращались даже с почти оторванными хвостами, с истерзанным крылом.

Тогда главный конструктор штурмовика В. Бабак сам выезжал в Афганистан и вывез оттуда в Москву пораженный «Стингером» Су-25. Ракеты, в основном, поражали машины снизу-сбоку двигателей, разрушая компрессоры и турбины, лопатки которых разметывало в стороны страшной центробежной силой, и они крушили все на своем пути почище снарядов, перебивая «сосуды» топливной арматуры. Поэтому на фронт стал поступать Су-25 повышенной живучести – с тугоплавкими стальными тягами управления, со стальными плитами по бокам моторных отсеков, с защитными матами из стеклоткани и с автоматической отсечкой подачи горючего при включении противопожарной системы. Для обдувки двигателей и охлаждения сопел приладили особые воздухозаборники, делая самолет менее «ракетопривлекательным». Сработали бронешторки фонаря и блиндировали дополнительно систему отстрела ложных целей.

С августа 1987 года такие машины поступают на фронт. Применили и новые приемы. Теперь самолет взлетал по спирали и заходил на посадку весьма круто, используя воздушные тормоза. Больше стало ночных рейдов, когда цели подсвечивали бомбами-люстрами старые самолеты Су-17. И все же «Стингеры» заставили «Грачей» уходить на большие высоты.