– Не, на дуде не получается. Мишка на ухо наступил. Вроде правильно пою, а люди смеются!

– Наступил, говоришь? В зеркало глянь! Оторвал он тебе ухо-то!

– Это собаки! – вздохнул Данила.

– Дразнил?

– Убийцу ловил! В такой переплет мы с барчуками попали…

– В еще больший попадешь, если здесь за семерых работать вздумаешь! – предупредил Никанорыч. – Я тебе сам второе оборву!

– Да я…

Договорить Данила не успел. Из кабинета Андрея Артемьевича, мимо которого они шли, вылетел радостный Угаров и бросился обнимать слугу:

– Данила! Вот здорово! Как доехал, жених?

– Уже не жених! Обвенчались, как положено. И пачпорт новый справил. Теперь я Данила Семенович Безухов, а внизу и жена вписана, Екатерина Лонгиновна. Вон смотрите!

– Поздравляю!

Данила после геройского поступка (не побоялся в одиночку преследовать преступника по болотам) получил вольную. Вместе с барчуками в Петербург не поехал – остался раны залечивать да свадьбу играть. Приглянулась ему в имении Северских горничная Катя. Огонь, а не девка, и волосы у нее тоже огненные!

– Катьку в деревне оставил?

– Как можно, барчук? Зачем тогда жениться? С собой привез! Илья Андреевич Тоннер согласился кухаркой взять!

– Здорово! – обрадовался Денис. – А то как-то обедал у него – есть невозможно!

– Илья Андреевич велел вам кланяться и звал сегодня к себе. Покойница у него интересная. Хочет, чтоб зарисовали…

– Ладно! Сейчас позавтракаю и поеду. Никанорыч! Вещи мои уложены? – поинтересовался Денис.

– Ммм, – замялся дворецкий. – Я как чувствовал, что ваш слуга прибудет. Пока не начинали.

– Ну и хорошо! Я передумал ехать.

– Ну наконец-то! – бросил Тучин, когда Данила вошел и поклонился. В душе был рад, но показывать не стал. – Явился не запылился! Побыстрей жениться не мог?

– Так я бричку чинил. По всем Европам проехали, совсем прохудилась. Теперь до самого дома докатит!

– Что встал, как истукан? Видишь, барин не умыт, не одет?

– Я…

– Брей давай.

Данила нехотя взялся за помазок и намылил Тучину щеку.

– Быстрее! Опаздываю! – топнул ногой художник.

– Александр Владимирович! Разговор к вам! Я больше вам служить не буду. Уж простите…

– Что?

– Мы ж теперь вольные! Помните? Решили к Тоннеру наняться. Катерина кухаркой, а я…

– Что ты сказал? – заорал Тучин.

– Ничего не путаешь? – Дашкин барабанил пальцами по окну кареты.

– Моську у этого дома нашли! А тот дядька, – мальчишка тыкнул пальцем в швейцара, который терпеливо что-то объяснял одетому в лохмотья страннику, – сказал, что ее надо утопить.

– Правильно сказал! – брезгливо проронил князь. – Вся карета из-за твоей псины провоняла. Зачем ты эту паскуду взял?

– Петр Пантелеевич велели! – кухаркин сын кивнул на сидевшего рядом с Дашкиным камердинера. Тот поспешил увести разговор в сторону:

– Ваше сиятельство! Извозчик, которого я отыскал, тоже на сей дом указал!

– Ничего не понимаю! Это же особняк Лаевских!

– Так точно-с!

Арсений Кириллович задумался. Кто из обитателей дома старинного приятеля посмел его шантажировать? Конечно, супруга Андрея Артемьевича немного не в себе…

– А это кто?

Из дома как ошпаренный выскочил пожилой слуга, а за ним собственной персоной новый враг князя – Александр Тучин. Следом за художником выбежал молодой человек, которому удалось догнать художника и после непродолжительной борьбы сгрести в охапку. Даже через стекло кареты доносились истошные крики коварного соблазнителя:

– Гнида! И Катька твоя гнида! И Тоннеру передай, что он гнида!

– Это художник, что вчера заходил! – вспомнил камердинер. – Ту… Ту…

– Тучин его фамилия! – недовольно перебил Дашкин. Он-то что у Лаевских делает?