Покачав головой, быстро напился и вышел наружу.

— Ну и что ты тут делаешь? — спросил, ежась от прохладного ветерка. Лиля сидела на диванчике, поджав ноги к груди и кутаясь в пушистый плед.

Услышав мой голос, девчонка вздрогнула, но с места не сдвинулась, лишь плотнее завернулась в плед.

— Хочу встретить дома первый рассвет, — улыбнулась она. — Здесь он всегда очень красивый.

— Мне сложно оценивать, никогда не наблюдал, — пожал я плечами. — Как по мне, лучше лишний час поспать.

— Что ж, каждому свое.

Сначала хотел отправить её наверх досыпать, пока она тут не околела от холода, но потом одернул себя. Когда поймал себя же на мысли о том, что Лиля уже не совсем ребенок, чтобы ей так приказывать. Почему-то сейчас этот факт особенно сильно резанул по восприятию.

Пришлось признать, что Лиля уже превратилась в почти невесту. Еще несколько лет — и улетит в другое гнездо. Потому и вьются вокруг нее всякие ушлые типы.

Надо бы поговорить с дядь Сашей. Может, вернет дочь на родину. Тут хотя бы её кавалеров можно отследить и проверить на вшивость.

— Составить компанию? — подумав немного, уселся в соседнее подвесное кресло. Спать уже как-то расхотелось. И опять какое-то смутное чувство заскребло на душе…

— Как хочешь…

Сидели мы, наверное, полчаса, наблюдая за первыми проблесками зари, прорезающими ночную тьму. Как ни странно, неловкости не было. Говорили мы на отвлеченные темы. О ремонте в ресторане, о новом банкетном зале, о Сонином салоне. Лилька поведала о своих успехах и мечте открыть собственную выставку.

— Так какие проблемы? — почесал я бровь. — Карина Олеговна тебе её устроит.

— Нет, я так не хочу, мне блат не нужен, — Лиля помотала головой и задумчиво уставилась в медленно светлеющее небо. — Я хочу, чтобы меня взяли потому, что мои работы чего-то стоят, а не потому что есть нужные связи.

— Что ж, думаю, у тебя и правда получится, Лиль. Я уверен. Никто не будет спорить с тем, что у тебя талант. Конечно, я не большой спец в живописи, но твои рисунки мне всегда нравились.

— Спасибо. — снова задумчивый взгляд, устремленный куда-то мимо меня. Словно в попытке заглянуть в будущее.

Почему-то меня от этого взгляда пробрало. Или это от холода?

— Хочешь, кофе сварю? — предложил, видя как она зевает. Да и самому взбодриться и согреться хотелось. Утро без ударной дозы кофеина не утро.

— Свари, если еще не разучился, — подколола меня, натянув плед до самого носа и лукаво блеснув глазами.

Вот. Теперь я узнаю свою мелкую шмакодявку. В груди разливаются странная щемящая нежность и теплота.

— Не разучился. Сейчас сделаю. — треплю её по макушке и отправляюсь на кухню. Старые навыки никуда не делись, и я даже умудряюсь нарисовать ей перышко на латтэ. В детстве она это любила.

— Держи, — затыкаюсь на полуслове, едва выйдя на веранду.

Кажется, я слишком долго возился. Лиля не дождалась ни рассвета, ни кофе. Она сладко дрыхла, уронив голову на подлокотник дивана.

На губах девушки застыла мечтательная улыбка, а пушистые ресницы едва заметно подрагивали. Судя по всему, ей что-то снилось.

Со вздохом отхлебнув свой кофе, поставил чашки на столик и подошел к ней. Попробовал потормошить, но в ответ получил лишь невнятное бормотание и переворот на другой бок.

Чудо в перьях.

Отдернув плед, осторожно взял мелкую на руки. Попутно поправив распахнувшиеся отвороты белого пеньюара.

Глаза у меня невольно полезли на лоб. Интересно, с каких это пор мелкая носит шелк и кружева эротического фасона? Раньше вроде шорты и футболки носила.

Надо бы пижаму ей на день рождения подарить. Теплую и закрытую, чтобы не мерзла в туманной британской столице. А это безобразие пусть выкинет. Хвост не дорос еще такое носить. Особенно когда рядом трутся всякие сомнительные личности с чересчур длинными руками.