А Дэймон знал. Именно его деньги могли спасти Манолиса и его семейный бизнес.

Или уничтожить его.

Всю свою сознательную взрослую жизнь он работал и ждал этого дня, когда Манолис окажется в его власти. Много лет Дэймоном двигало желание завладеть его драгоценной компанией, а потом разбить ее на мелкие кусочки. Его грела мысль о том, как он отомстит за то, что семья Манолиса сделала с его семьей.

Вдруг в свете люстр что-то блеснуло, Дэймон повернулся и посмотрел на Каллисту и на ее колье. Дорогое, белого золота с бриллиантами в несколько каратов. На его вкус, оно было слишком уж кричащее, слишком явственно свидетельствовало о ее богатстве.

Она напомнила ему других богатых избалованных его знакомых. Для них значение имела стоимость драгоценных камней, а не изящество дизайна.

Глядя на нее сейчас, в элегантном платье от-кутюр, с ничего не выражающим лицом, он поверить не мог, что это та же самая незнакомка, которая так легко его соблазнила. В той женщине было столько жизни и врожденной чувственности. Она отдавалась без остатка, искренне. Она была щедрой, в ней была какая-то теплота, и он почти поверил, что она особенная. И ответил ей со страстью, которая удивила его самого. С тех пор он все время думал о ней и поклялся, что узнает, кто она такая – эта женщина, заинтриговавшая его больше всех его бывших любовниц.

И как мог он быть таким доверчивым?

– Любуетесь украшениями моей племянницы? – В голосе хозяина дома слышалось самодовольство. – Впечатляет, правда?

Каллиста подняла на них глаза. Лицо ее походило на вежливую и красивую маску. Но когда она встретилась взглядом с Дэймоном, он опять ощутил укол желания.

Это его просто взбесило. Неужели он не может взять себя в руки теперь, когда он знает, кто она и что она за человек? Избалованная девочка из семейства Манолис, искавшая развлечений на стороне.

Там на пляже она просто очаровала его своей отзывчивостью, чувственностью, с которой она предавалась любви. Но как только она взглянула на него сегодня пустым холодным взглядом свысока, он понял, что время, проведенное на пляже, было всего лишь приключением пресыщенной светской львицы.

– Колье изумительное, – пробормотал он.

Взглядом он скользнул за бриллиантами на ее колье вниз в ложбинку между пышными грудями, выглядывавшими из глубокого декольте.

Она знала, как показать свою красоту. И это его раздражало. А может, его злило то, как спокойно она его разглядывала своими потрясающими зелеными глазами. Он не привык, чтобы женщины, особенно женщины, с которыми он так самозабвенно занимался любовью, были к нему равнодушны. Или говорили ему, что он недостоин того, чтобы сидеть с ними за одним столом.

Только раз попробовав ее на вкус, он жаждал большего. Он собирался завтра поискать сирену, с которой занимался любовью. А теперь узнал, что его воплощенная сексуальная фантазия всего-навсего испорченная богатая девчонка. И она стыдится того, что между ними было.

Стыдится его.

Эта мысль больно ударила по его гордости, растревожила старые раны, которые, как он думал, давно уже зажили. Ее полнейшее спокойствие будило в нем какое-то извращенное желание. Он не мог устоять перед брошенным ему вызовом. Ведь она пыталась поставить его на место, как будто он ее грязная тайна. Как будто, несмотря на все его влияние и богатство, Манолис, в жилах которой текла голубая кровь, не осквернит свою светлую кожу и не позволит мужчине с его корнями выходца из рабочего класса еще раз до себя дотронуться.

– У Алкиса всегда был безупречный вкус, да, дорогая?