Вторая, видимо, знала, кто такой Веспасиан, потому что насмешливо подмигнула Ринату.

Поблагодарив продавцов, оперативник отправился с добытым материалом к следователю.

Обернувшись на прощание, он увидел, как одна девушка что-то говорит другой, а та брезгливо морщит нос и хихикает. Видимо, одна из подруг просвещала другую о введении императором Веспасианом налога на общественные туалеты, сделав их платными. На возгласы возмущенных граждан император ответил, что деньги не пахнут.

Ожидая клиента в кабинете, Мирослава какое-то время раздумывала, позвонить ей Белозерскому или нет. Взвесив все «за» и «против», решила, что поговорить с Яном ей лучше после того, как она выслушает человека, которого он к ней направил.

Ян Белозерский был старинным другом Мирославы. Познакомились они в институте.

Мирослава какое-то время, как и ее друг детства, Шура Наполеонов, работала следователем, но потом ушла на вольные хлеба, решив, что для нее сподручнее вести расследование, не подчиняясь никому, кроме себя самой и, естественно, закона…

А Ян отправился в адвокатуру. Довольно скоро он стал не просто хорошим адвокатом, у него появилась репутация неподкупного профессионала, сражающегося за своего клиента до последней, подчас иллюзорной, возможности.

За дела «тугих кошельков» он брался в тех исключительных случаях, когда был уверен, что клиент не виновен, его подставили или он оступился в силу непреодолимых обстоятельств, совершил преступление по ошибке, случайно. Основной его контингент – представители малого и среднего бизнеса, творческих и научных профессий и менее обеспеченные граждане.

Мирослава знала, что пару раз в год Ян берется вести запутанные дела малоимущих, а то и откровенно бедных людей. Год тому назад ему удалось добиться полного оправдания бомжа, которого обвиняли в двойном убийстве.

Откуда ей это известно? От себя самой, так как Ян тогда обратился за помощью к ней, и она нашла настоящего убийцу, переложив при этом бремя доказательств на Наполеонова. Он с задачей справился на пять с плюсом и получил благодарность начальства, то есть лавры, к которым был неравнодушен, хотя и старался тщательно скрывать эту свою маленькую слабость, к которой Волгина была более чем снисходительна.

В случае необходимости, например, чтобы заставить Наполеонова рыть носом землю на ровном месте, она нажимала именно на это уязвимое место своего старинного друга. И он старательно рыл, даже рискуя своей карьерой, так как не помнил случая, когда бы Волгину подвела ее интуиция или еще нечто необъяснимое с точки здравого смысла, чем она пользовалась в своих расследованиях.

Мирослава же в тот раз обошлась простым «спасибо» от Яна. А Белозерский решил довести доброе дело до конца и не успокоился, пока не устроил судьбу своего бывшего подзащитного. Сейчас бывший бомж имеет жилье, пусть и скромное, – комнату в коммуналке, но зато свою, и прилично оплачиваемую работу.

И теперь Мирослава гадала – работать на адвоката ей придется на этот раз за деньги или бесплатно…

Она фыркнула точно так, как ее кот Дон, и тот, потянувшись в кресле, муркнул ей в ответ. Мирослава сочла это добрым знаком.

Клиент приехал на десять минут раньше назначенного срока. Он вошел в кабинет решительной походкой и представился:

– Глеб Валентинович Басаргин.

– Мирослава Игоревна Волгина, – произнесла Мирослава в ответ, хотя клиент уже и так знал ее имя. – Садитесь, пожалуйста, – она указала ему на кресло.

Он сел и сразу взял быка за рога:

– Я хочу нанять вас для расследования дела, – он на секунду замялся, но тотчас так же решительно продолжил: – Моей невесты Маргариты Максименковой.