– А вам оно зачем?

– С умным и светлым человеком всегда приятнее и надёжнее вести дела, чем с таким, как Захар. Он хоть и не дурак, но жаден без меры и тёмен душой, а ты…

Похоже, неприятные выводы, которые тут же были подсунуты мне шустрыми мыслями, отразились в моём взгляде, и ведьма прекратила юлить.

– Хорошо, давай играть в открытую. Ваши танцы с чужаком и водяным я до конца так и не досмотрела, потому что меня из транса связи с сорокой сразу утащило в видение будущего. Без перерыва это очень неприятно, и сама я бы на такое не пошла. Да и вообще, я травница, а не прорицательница. Но если получается заглянуть в грядущее, то всё сбывается. В том видении я просила тебя о помощи.

– И чем же я смогу помочь вам? – На словах «я» и «вам» сделал выразительный нажим, чтобы подчеркнуть пропасть между нашими возможностями.

И ведьма с этим была согласна.

– Не знаю, но я ощутила безмерное отчаяние, значит, беда придёт великая. А ещё верила в то, что ты справишься. Да и в моём видении ты был совсем другим – уверенным и сильным. Так что ты мне нужен больше, чем я тебе. Достаточно откровенно?

– Достаточно, – с серьёзным видом кивнул я, хотя внутренне чувствовал себя нелепо. Словно маленький мальчик, который уселся за стол переговоров со взрослой тётей и пытается строить из себя невесть что.

Такие приступы неуверенности накатывали на меня в течение всего нашего разговора. Но мыслям, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, это совершенно не мешало. Так что они быстро свернули в деловое русло.

– Ну и как вы видите наше сотрудничество?

– Ничего сложного, но и просто тоже не будет, – не очень понятно выразилась ведьма, затем поднялась со своего стула и ушла куда-то вглубь помещения.

Пошуршав то ли травами, то ли какими-то бумагами, она вернулась к столу с небольшим кошелём, листком бумаги и карандашом. Кошель она сразу перебросила на мою сторону стола, а на листке начала что-то писать, одновременно давая мне пояснения:

– Тут орехи голубой лещины. Растёт она лишь в особых местах, а плоды даёт редко и понемногу, так что цены они немалой. Отнесёшь их аптекарю в дом на Сенной под номером 35. Зовут его Артемий Фёдорович. Скажешь, что тебя прислала Лиса. У него же купишь всё по этому списку и привезёшь мне. – Виринея закончила писать и передвинула бумагу ко мне. – Если нормально сторгуешься, на закупку хватит половины полученных денег. Остальное тебе. А если не станешь ушами хлопать, на месяц нормальной жизни тебе хватит. За каждый орех проси не меньше червонца.

Я взял записку, где, помимо названий на латыни, был написан адрес аптеки. Затем посмотрел на таинственный кошель, в котором вполне может оказаться какое-то жутко богопротивное колдунство.

– А меня не потащат на костёр за связь с ведьмой и колдуном, который рядится под аптекаря?

Через секунду я забыл о своих прежних опасениях, потому что Виринея напугала меня куда сильнее. Она вновь стала жуткой и зашипела как змея:

– Никогда не называй ведунью ведьмой! И уж тем более ведуна колдуном. Заруби это себе на носу. Нам пора возвращаться к Захару, пока он не надумал чего лишнего.

Похоже, что жуть она нагоняла специально, так сказать, для закрепления внушения. Получалось неплохо, но вопросы у меня остались, причём один из них зудел, как укус пчелы. Задать его я решился уже на ходу.

– Виринея Гораздовна, – спросил я, спрятав кошель во внутренний карман пиджака вместе с запиской, благо карман был большим и застёгивался на пуговицу. – А как вы познакомились с пинским аптекарем, да и некоторые ваши слова… Откуда их беру я, мы уже выяснили, а откуда их знает ведунья, живущая в глухой языческой деревне?