Летели мы так, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Во-первых, с пересадкой.

Для начала добрались до Праги на чартерном «Боинге», под завязку набитом туристами. Пару часов проскучали в баре в свободной зоне, отдавая должное пиву – «Приматору» и «Козелу». Затем запрыгнули в самолет до Варшавы и тут очутились в бизнес-классе.

Естественно, это дело мы отпраздновали с помощью виски.

Так что в семь утра по местному времени мы высадились в варшавском аэропорту в состоянии недосыпа, в пропорции пятьдесят на пятьдесят смешанного с алкогольным опьянением. Поддерживая друг друга, выбрались в полупустой зал прилета и принялись озираться.

– Вот и Европа, – сказал Бартоломью, осоловело моргая. – Где оркестр и хлеб с солью?

– Будут тебе… – слова застряли у меня в глотке, когда я разглядел, что за особа направляется в нашу сторону.

Только в этот момент я вспомнил, что шеф сказал: «Проводником вам послужит моя хорошая знакомая».

Эта девица выглядела так, словно дядюшка Гиммлер воплотил в жизнь собственные евгенические бредни и вывел-таки породу истинных арийцев. Высокая, за метр восемьдесят, золотистые волосы, отличная фигура, холодные голубые глаза – она великолепно смотрелась бы в черной форме СС на обложке книжки под названием «Крутизна Третьего рейха».

Эта белокурая бестия смерила нас довольно презрительным взглядом и сказала недоверчиво:

– Господа Романов и Соловец?

Антон выпучился на нее, точно атеист на явившегося ему черта, да и я не сразу вспомнил, как нас теперь зовут.

– Да, это мы, – на то, чтобы составить эту короткую фразу, мне пришлось потратить минуты две.

– Меня зовут Ангелика, – сухо сообщила блондинка. – Идите за мной.

За такой роскошной барышней я был готов шагать хоть на край света.

Она вывела нас из аэропорта и усадила в новенький «БМВ», а сама заняла место за рулем.

– Если вас будет тошнить, – сказала Ангелика, глядя на нас в зеркальце заднего вида, – то дайте мне знать. Я остановлю машину. Не хотелось бы, чтобы вы испортили мне салон.

По-русски она говорила совершенно правильно, но немецкий акцент угадывался.

– Э… хорошо, – промямлил я, и мы поехали.

Почти сразу стало ясно, почему Ангелика заговорила про тошноту – водила она так, что шустрый парень из фильма «Такси» даже рядом не валялся, мчалась на бешеной скорости, будто на свете не было ни знаков, ни светофоров, ни местных гаишников.

Тут и трезвому впору ощутить рвотные позывы.

К счастью, желудок у меня луженый, так что я не опозорился, а наглец Бартоломью и вовсе задремал. Когда мы остановились в Кельце попить кофе, пришлось его натурально расталкивать.

А еще через час мы были в Кракове.

Когда оказались неподалеку от исторического центра, даже неистовой Ангелике пришлось сбросить скорость. Несколько минут вихляний, петляний, и мы остановились на узкой тихой улочке.

– Прибыли, – сообщила наша провожатая. – Отель «Коперник». Номера забронированы, так что можете поселяться. Я поставлю машину и к вам присоединюсь. Все поняли?

Судя по всему, она несколько сомневалась в наших умственных способностях.

Ну и зря. Как можно сомневаться в том, чего нет?

– Конечно, фройляйн, – сказал я. – Я и мой любвеобильный друг счастливы будем выполнить ваш приказ.

Взгляд, доставшийся мне, устыдил бы и четырнадцатилетнего балбеса, ну и я слегка смутился. Мы выбрались из машины и прошли в вестибюль маленького и очень уютного отеля.

Там двух слегка помятых и откровенно похмельных русских встретили как родных. Правда, объясняться на великом и могучем не пожелали, но не из вредности скорее всего, а просто из-за того, что давно его забыли.