– Ни одного?

– Когда ты со мной – ни одного. Но ты просто обрастаешь недостатками с головы до ног, когда в машине появляется Анатолий.

– Значит, все-таки ревнуешь. Это уже хорошо, это уже кое-что…

– Что же тут хорошего?

– Это говорит о том, что ты живой человек.

– А ты в этом сомневалась?

– Да! Да! Да! Поехали назад. А то Анатолий даст тебе хороший нагоняй.

– А тебе?

– Мне? Нет. Он мне верит. И правильно делает.

– Ты ведешь себя примерно?

– Да! Хотя нет. Я не веду себя примерно. Но Анатолий поступает правильно, доверяя мне.

– Разумеется. Он мудрый руководитель, чуткий товарищ, прекрасный…

– Перестань!

– Что перестать?

– Перестань дурить. Перестань соглашаться со мной. Перестань дураком прикидываться.

– Слушаюсь. Мы приехали. Он уже ждет. Видишь?

– Вижу.

– Кому-то из нас достанется, а?

– Авось!

– Каяться не будем?

– Перебьется. Невелика птица.

– Как знать, – усмехнулся Костя. – Как знать.

– Ничего, время от времени его нужно на место ставить. И потом нас двое, а он один.

– Думаешь, нас двое? Скорее вас двое.

Анатолий стоял у перил, и его мощная фигура была видна издали. Он наслаждался видом приземляющегося самолета. Красные огни появились неожиданно низко, вынырнув из-за туч, и стали быстро приближаться к земле. Самолет увеличивался прямо на глазах, будто разбухал. Наконец его толстые колесики коснулись бетонной полосы, и он подпрыгнул, еще раз подпрыгнул, уже тяжелее, и побежал, провисая крыльями.

И лишь тогда Анатолий повернулся к машине.

– Что, ребята, покатались? – спросил он как-то уж очень доброжелательно. Не только его плечи, руки, но даже щеки, губы, брови казались сильными, натренированными. – Далеко были?

– До поворота и обратно, – ответил Костя, хотя знал, что обращаются не к нему.

– Таня, далеко прокатились?

– Он же говорит – до поворота… Садись. Поздно уже. Поедем.

– Ты так думаешь? Хорошо. Поедем. Куда?

– Домой, куда же еще?

– Да? – У Анатолия была привычка переспрашивать, будто он был удивлен словами собеседника и даже огорчен. – Ты сказала, домой?

– Сказала. – Таня подтверждала свои слова, но так, словно настаивала не на смысле, а на том, что действительно их произнесла и не собирается это скрывать.

– А может, полетим? Через полчаса последний самолет. Билеты есть. Деньги есть. Я здесь. Ты тоже в наличии. Так что? Летим?

– Куда?

– Понятия не имею! Сядем и полетим. А? Слабо? – Анатолий наклонился к машине и глянул Тане в глаза, глянул напористо, требовательно, шало. Короткие жесткие волосы его намокли, плащ был распахнут, сильная рука лежала на дверце машины, готовая рвануть ее, раскрыть, вытащить Таню из машины и втолкнуть в самолет. – Ну? И даже спрашивать не будем, куда он летит, когда вернется, да и вернется ли вообще… Прилетим в какой-нибудь город… Певек, Ташкент, Сочи… Поселимся в гостинице…

– Костя возражает. – Таня улыбнулась.

– Костя? А кто это?

– Твой водитель.

– А… – протянул Анатолий. – Ну, раз водитель возражает… Тогда, конечно… Главное, чтоб водитель дал согласие, позволил, сжалился… А знаешь, мы его с собой возьмем! Уж коли вам так пришлись по душе совместные прогулки… Ты как, Костя?

– Спать хочется, Анатолий Васильевич…

– С кем?

– Как скажете, Анатолий Васильевич…

– Костя! – предупреждающе повысила голос Таня.

– Что? – он резко повернулся к ней.

– Опять шарики!

– О каких шариках речь? – настороженно спросил Анатолий.

– О воздушных, – ответила Таня. – О разноцветных воздушных шариках, которыми украшают свадебные машины. Ты, наверное, видел на улицах. Они вьются на ветру и создают праздничное настроение, как бы обещая молодоженам долгую и счастливую жизнь, наполненную приятными встречами с хорошими людьми, обещают любовь и согласие…