Проснувшись, Вера долго не находила себе места. Она ходила по комнате взад-вперед, тщетно ожидая Сашу. Он снова пропадал. Спуститься вниз она не могла, там дежурили Юля и Алёна Михайловна. Арсений удивлялся вслух, что они так часто стали приезжать в дом деда. Вера знала, что они наведываются по их с Сашей души. Главным образом по ее душу. Женщинам доставляло наслаждение ранить Веру намеками на неостывшую любовь Саши к злосчастной Лидии.

Вера хлебнула грусти и одиночества. Всю жизнь прожившая в Москве, Вера в конце концов возненавидела зловеще-притихший провинциальный край, который так околдовал ее вначале своими красотами. Здесь одиночество ощущалось особенно ярко, в шумной Москве оно так не садилось на шею, продавливая своей тяжестью хребет.

А этот дикий пляж, который отнял у неё Сашу... Отчего его так тянет туда? Страшный, погруженный в безмолвие берег, будто по нему пронеслась холера. Такой тихий, такой загробно-тихий...

Вера поняла, что сойдёт с ума от тишины и одиночества. Она тяжело опустилась на постель, со злостью думая о муже. Как он мог предоставить ее самой себе? Как мог он вчера перед сном наговорить ей таких ужасных слов?

Вадим тоже проявлял к Вере оскорбительное равнодушие. Но его подхалимская вежливость в последние дни, которая завершилась тем, что он торжественно вручил ей материно кольцо, окончательно выбесила Веру. Он специально рассорил ее с мужем, Саша отругал Веру за то, что она приняла кольцо, и теперь совсем прекратил уделять жене внимание. Вера так и не поняла, в чем оказалась виновата.

— Я понять не могу, почему тебе неймется? — Сашин мягкий красивый голос теперь все чаще переходил на крик. — Сначала ты общаешься с этими двумя сплетницами — Юлей и ее мамашей, выслушиваешь от них всякие небылицы про меня, а затем устраиваешь допросы и обвиняешь в самоубийстве моего брата. Ты в своём уме?

— Прости меня, — покорно согласилась Вера. — Здесь я была неправа.

— А теперь ты выкинула новый номер. Берёшь от чужих мужчин всякие кольца и носишь их, как будто так и надо.

— Чужих мужчин? Но Вадим же твой брат...

— Но тебе он никто!

Вера хотела возразить, но взгляд Саши заставил ее замолчать, едва она открыла рот.

— Что он рассказал про это кольцо? — Саша успокоился и стал говорить совсем тихо.

— Вадим сказал, что это ваше семейное кольцо. До меня его носили твоя мама и Лидия, невеста твоего брата.

— И все?

— Да, всё.

Саша осмотрел жену пытливым взглядом, желая проникнуть ей в голову, дабы узнать, не скрывает ли она от него что.

— В общем, давай, пожалуйста, без выкрутасов. — Саша совсем успокоился и как будто стал совсем прежним.

Вера поцеловала его в колючую щеку.

— Тебе надо побриться, — сказала она.

— Да, конечно.

И он снова испарился.

Вера стала водить дружбу с Арсением. Она посмотрела внимательно в глаза мальчика и нашла в нем собственные страхи.

Арсений также не знал, куда себя деть. Папа и мама день и ночь ругались. Арсений поделился с Верой, что они никогда не ложились спать, не выложив друг другу ряд взаимных упреков. Его красивая нежная мама превращалась в фурию, плюясь на папу бранными словами, среди которых самыми приличными выражениями были «тебе ещё не надоело шляться не пойми где?» или «ты просто мразь, Вадим, как же я жалею, что родила от тебя ребёнка».

Угрюмый папа вторил ей такими же сожалениями, которые резали Арсения ножом по сердцу. «Если б не Сенька, я б развёлся с тобой завтра же. Ты сама не понимаешь, какая ты тупая баба. Тебе осталось растолстеть, тогда станешь точной копией своей мерзкой мамаши. И да, я не просил рожать от меня ребёнка. Ты специально сделала это, чтоб я был вынужден жить с тобой вечность».