Даже в столь ранний час в разных направлениях по вестибюлю и коридорам спешили люди, в основном мужчины – крепко сбитые, уверенные в себе полицейские, успешно делающие карьеру. Только некоторые из них были в форме. Кадровую основу Центра составляли сыщики, специализировавшиеся на раскрытии умышленных убийств, и тайные агенты, собранные под одной крышей из различных федеральных, штатных, окружных и городских полицейских управлений, чтобы до минимума сократить процедуру расследования преступлений, одновременно проходящих по разным юридическим ведомствам. Специализированные группы, иногда включавшие в себя целые тактические подразделения оперативных работников, занимались расследованием деятельности подростковых банд, серийных убийств, изнасилований и широкомасштабного наркобизнеса.

Гарри делил свой рабочий кабинет с Конни Галливер. В той стороне, где стоял его стол, суровую обстановку комнаты смягчали небольшая пальма в кадке, китайские вечнозеленые растеньица в горшочках и расползавшиеся в разные стороны, цепкие, с тысячами маленьких листиков щупальца вьюнка. На ее половине растений не было. На его столе находились только пресс-папье, письменный прибор и маленькие бронзовые часы. Груды небрежно сваленных папок, невесть откуда выпавшие страницы и фотографии загромождали рабочее место Конни Галливер.

Как ни странно, но сегодня на работу Конни прибыла раньше его. Она стояла спиной к двери.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе ли? – ироническим эхом откликнулась она.

И повернулась к нему лицом. На ней были изрядно стоптанные «рибоки», голубые джинсы, красно-коричневая клетчатая блузка и коричневый вельветовый жакет – ее любимый, надеваемый так часто, что рубчики во многих местах вытерлись начисто, манжеты обтрепались, а складки на внутренних сгибах рукавов превратились в постоянные морщины, подобные руслам рек, пробитым в скалах тысячелетним током вод.

В руках она держала пустой картонный стаканчик, из которого пила кофе. Неожиданно со злостью скомкав его, отшвырнула от себя. Ударившись об пол, тот отскочил и приземлился в части кабинета, формально принадлежавшей Гарри.

– В поход, труба зовет! – бросила она, устремляясь к двери.

Уставившись на скомканный стаканчик на полу, он недоуменно спросил:

– Что за спешка такая?

– Что за спешка? Мы кто, полицейские или так, погулять вышли? А если полицейские, то нечего стоять и ковырять в носу, надо работу делать.

Когда она исчезла за дверью, он все еще смотрел на стаканчик, лежавший на его половине кабинета. Затем, поддев его носком ботинка, перекинул через незримо делившую кабинет воображаемую линию.

Рванулся было вдогонку за Конни, но на пороге застыл. Его взгляд снова остановился на картонном комке на полу.

Конни скорее всего уже где-то в конце коридора, может быть, даже спускается вниз по лестнице.

Постояв в нерешительности, Гарри подошел к стаканчику, поднял его с пола и бросил в урну. Тем же манером разделался с двумя другими пустыми стаканчиками.

Конни он догнал уже на автостоянке, когда она, с силой рванув на себя переднюю дверцу их служебного седана, на котором, однако, не было специальных опознавательных полицейских знаков, садилась за руль. Едва он уселся рядом, она с такой злобой крутанула ключ зажигания, что казалось, его головка, отделившись от основания, останется у нее в руке.

– Что, не выспалась? – поинтересовался он.

Конни резко выжала сцепление.

– Может быть, голова болит?

На полном газу она рывком подала машину назад, выезжая на дорогу.

– Или ноют старые раны?