Кто муже мне не забыть, что именно Лика, пусть и не специально, а случайно, но все равно причастна и к гибели моей мамы. Я переживала за папу и за Дашу. И очень надеялась, что хотя бы им она ничего не сделает плохого.

Ведь, несмотря ни на что они все равно являются ее родителями. А Кирилл… Что с ним? Показала ли Лика, как обещала, ему то видео? Если да, то возможно он не захочет меня даже искать.

А папа… Он меня ищет? Или Лика и ему могла что — то наплести про меня? В голове крутилось столько вопросов и ни одного ответа.

Я видела, что Марина пыталась, если не подружиться со мной, то хотя бы хорошо и близко общаться. Но однажды доверчивость не пошла мне на пользу. Поэтому я не спешила открываться перед ней.

Единственное, я просила у нее уколы, от которых я спала всю ночь, не просыпаясь. Марина наотрез отказалась. Сказала, что и так было достаточно. Но нормально спать все равно никак не получалось.

Постоянно снились кошмары, было ощущение, что в комнате я нахожусь не одна, что за мной постоянно следят и наблюдают. Я просыпалась по несколько раз за ночь вся мокрая и в слезах. Иногда даже кричала.

На крики прибегал охранник, который дежурил ночью. Легче не становилось. Я никогда не смогу забыть, что со мной сделали. Я помню лицо насильника, его жуткий смех и звериный оскал. Помню все, что он со мной делал, как избивал и душил. Как порезал щеку, тушил об меня сигареты.

До сих пор на теле остались следы, которые будут напоминать о той ночи. Я часами могла стоять в душе, включая или максимально холодную или максимально горячую воду. Казалось, от физической боли я смогу отвлечься от душевных терзаний.

За таким занятием меня и застала Марина. Она сильно ругалась и говорила, что, если я снова заболею или со мной что — то случится, то виновата в первую очередь будет именно она. И с нее возьмут по полной.

Я не хотела, чтобы из — за меня кому — то делали больно. Поэтому больше такие пытки над своим телом я не проводила. Зато в голове возникла другая идея. Я хотела рассказать Марине всю правду о себе, из какой я семьи.

И что мой отец заплатит ей огромные деньги, если она мне поможет или позвонить ему или сбежать отсюда. Женщина сразу отмела все мои мысли. И даже сказала, чтобы я забыла об этом. Никого не подговаривала и ни с кем не договаривалась о побеге.

Если она об этом никому не скажет, то за других она так не ручалась. А с такими потом разговор короткий. Таких девушек увозят отсюда в другое место. Марина сказала, что даже говорить о нем не хочет, у нее сразу мурашки по коже от страха.

Но потом об этих девушках никто ничего не знает. Еще меня стали направлять на разные косметические процедуры. Массажи тела и лица, спа процедуры, немного подправили форму бровей, сделали маски для волос.

Мне было абсолютно все равно, что именно со мной делают. Даже на вопрос, что я хочу сделать с волосами, я безразлично пожала плечами. Мне решили оставить мой натуральный цвет, только слегка укоротили длину и сделали более прямую челку.

Потом был маникюр и педикюр. Девушка очень хотела накрасить меня яркими оттенками. Но мне совсем не хотелось видеть на себе красный или бордовый цвет. К ее разочарованию я все — таки отстояла себе светлые тона.

Если на секунду закрыть глаза и отстраниться от всего, то можно подумать, что ты находишься в каком — то хорошем санатории и просто с пользой проводишь время.

Только реальность была совсем обратная.

Также большое внимание уделялось питанию. Меня кормили по времени разными блюдами. Видно и шеф повара здесь не из простого кафе. Блюда были разные и очень вкусные. В мой рацион особенно входили овощи и фрукты.