Сначала Ирина таким положением вещей возмутилась, а потом притихла. Не стоит высовываться, лучше обождать, присмотреться. И что же она заметила? Виктор, как умел, заботился о ней, и чем беззащитнее она была, тем сильнее проявлялась его забота. Ему нравилась её ранимость, её зависимость от него.

Он один имел на неё все права.

Ирина перевернулась на другой бок, но сон по-прежнему не шёл. Наверное, ей следовало себя чувствовать счастливой. А она не чувствовала. При Викторе она улыбалась, старалась быть радушной, но стоило ей остаться одной, как от её веселости не оставалось и следа.

Она оказалась в лагере по доносу оскорбленного мужчины, и ближайшие восемь лет ей предстоит провести за колючей проволокой, и ещё не известно, окончательными ли будут эти восемь лет. Долгие восемь лет её жизни, которых не вернешь. Север жесток к женщинам.

Виктор….. Виктор Данилович Бехтерев, догадываетесь ли вы во что ввязались? Или вы по-прежнему считаете, что Ирина для вас мимолетное явление в жизни? Губы Ирины чуть дрогнули.

5. глава 5

Глава 5.

Наступили холода, и выбираться из дома не хотелось. Ирина тоскливо посмотрела в окно и поморщилась. Белые снежинки лениво кружились в воздухе и таяли, не успев коснуться земли. Пройдет всего одна-две недели, и белый покров ляжет на землю.

Виктор не пришёл обедать, и Ирина решила отнести обед ему в комендатуру. Не оставаться же ему голодному. Голодный мужчина – злой мужчина, эту аксиому она поняла давно. 

Ирина понемногу осваивалась в лагере. Все-таки недаром говорят, что женщины быстрее и легче приспосабливаются к изменившимся условиям жизни, чем мужчины. Пусть жизнь их загонит в угол, а они и там, только дайте им возможность, совьют себе уютное  гнездышко. Такова женская природа, и с ней не поспоришь.

Ирина собрала в сумку обед, оделась и вышла из дома. Холодный промозглый ветер тотчас хлыстнул по лицу, и она вздрогнула. И почему Виктор не пришел обедать? Сидела бы она сейчас в тепле, не суетилась. Наверное, на работе аврал. В начале недели приезжало высокое руководство из управления лагерями, видимо, что-то их не устроило, и теперь Виктор на работе проводил ещё больше времени.

Она плотнее укуталась в теплую куртку с заячьим мехом, которую презентовал на днях Виктор. Такую куртку имела не каждая офицерская жена, но Ирина старалась об этом не думать. Не её это дело, кто да что имеет. Чужого богатства она никогда не считала, а от своего отказываться тоже не собиралась. Пока есть возможность, надо пользоваться.

К вечеру, видимо, ветер усилиться. Мокрый снег раздражал, и Ирина прибавила шагу. Чем быстрее она доберется до части, тем лучше.

Она прошла чуть больше половину пути, когда неожиданно две женщины перегородили ей путь. Ирина видела их впервые, и сразу определила, что к женам офицеров они не имеют никакого значения. Глаза злые и недовольные. Скорее всего, или любовницы тех же офицеров или кто-то из блатных.

Ирина, бросив в их сторону короткий взгляд, хотела пройти мимо, но не тут-то было. Одна из женщин, что повыше, перегородила дорогу. Пропускать Ирину в их намерения не входило.

-Что, ссучилась, тварюга? – прошипела вторая зэчка и сплюнула на землю.

Ирина всё поняла. 

-Прочь с дороги, - тихо, но отчетливо проговорила она. Выказывать страх перед ними, значит, заранее проиграть войну. А то, что эти две дамочки объявили ей войну, не вызывало сомнений.

-Смотри, как заговорила, курва! Думаешь, стала подстилкой офицерской, так всё можно? – высокая зэчка явно была настроена на скандал, и только ждала, когда Ирина её спровоцирует.