Я такое отношение ценю и всегда стараюсь иметь молодцеватый вид в глазах начальства. По мере возможности, как я понимаю военную службу.

Начальство – оно везде и всегда одинаковое. Те, кто с тобой вместе преодолевает тяготы и лишения службы – более нормальные и вменяемые. Но решения всегда принимают другие люди в штабе, и это всегда настоящая боль.

Здесь, в Гильдии, все оказалось по-другому. Это очень радует на самом деле, хоть тут без фальши и показухи жизнь налажена.

Умывание и чистота вообще особенно приветствуются у Охотников по виду их основной деятельности – в лесу благоухать и пахнуть категорически не рекомендуется. Я поплескался около бани и пошел прогуляться по Сторожке с Кросом. Он провел небольшую экскурсию, показал мне все хозяйственные постройки.

На стрельбище надолго задержались: там уже стреляют из лука и арбалета двое совсем молодых ребят. Мишени стоят метрах в двадцати и густо усеяны стрелами и болтами. В щитах за мишенями торчит несколько, улетевших мимо.

– Скоро, когда пристреляются с такого расстояния, мишени перенесут на десяток шагов дальше, потом еще дальше, потом еще. И парни потратят пару лет своей жизни, тренируясь попадать в едва видные круги на мишенях из любого положения. Это все перемежая выходами в лес и горы. Старшие увидели в них способность к луку, – объяснил Крос.

И тут же обрадовал:

– Тебя уже не возьмут, так точно не сможешь, сколько ни старайся.

– Вот ты меня обрадовал по-настоящему, Крос, – тут же весело отшутился я.

– Только я начал переживать, что возьмут все-таки. Так и во всем остальном я не потяну вашу службу, лучше в Асторе работу поищу… поближе к кухне, – добавил, подумав, я.

И обрушил на приятеля волну армейской мудрости моего времени:

– Охотник спит – служба идет, – таким образом переиначил нашу пословицу.

Крос даже надолго задумался, переваривая услышанное.

– На все случаи жизни – уникальная формула. Пользуйся, тебе разрешаю, – милостиво одобрил я.

– Ага, – обрадовался парень. – Теперь всем расскажу.

– Лови еще. Поближе к кухне – подальше от Старших.

– О, и эта в тему легла! – опять развеселился Носильщик.

И мы подошли к щитам для копейщиков, где Крос сразу же стал серьезным учителем. Подхватив учебное копье, показал мне несколько связок. Перетекая и замирая на долю секунды, таким образом обозначая окончание связки.

– Ну, ты так-то не спеши, давай медленно и с пояснениями, – заметил я. – Ты не на экзамене перед Старшими. Так на пиво без лимита не заработаешь. Тебе лучше про это помнить, постоянно помнить, старина.

И, сдерживая себя, парень стал учить меня, как ноги держать, как двигаться, как атаковать, как защищаться. Через полтора часа, весь мокрый, уже голый по пояс, я смог худо-бедно медленно, но уверенно повторить несколько связок. Мышцы, совсем непривычные к таким нагрузкам, уже не ноют, а ревут во весь голос.

– Пора тебе отдохнуть, а то весь красный. Знаешь, для новичка очень неплохо, двигаешься достаточно уверенно. Руки и ноги согласованы, сразу это редко получается, – выдал свой приговор Крос.

На самом деле такая согласованность оказалась сродни движениям в боксе: с включением плеча, бедра, колена и стопы. Крос выставил еще пару плетеных щитов по бокам от основного и теперь учит меня, как создавать нужную плотность защиты в обороне, с редкими контратаками.

Тяжелое учебное копье прямо летает в моих руках, Крос отдельно отметил мою силу. Тактика боя на копьях или шестах у Охотников имеется своя, им требуется только удерживать врага на расстоянии, нанося ему удары и порезы, не пытаясь глубоко загнать копье в плоть, чтобы решить бой одним ударом. Они, как волки, кружат рядом, пускают кровь и дожидаются, когда жертва совсем ослабеет. Эффективная тактика и против людей, и против зверей.