Документы были предъявлены без малейшего промедления и оказались, как и следовало ожидать, в полном порядке. Правда, «хаммером» братишка управлял по доверенности, и это послужило небольшим плюсом для капитана Басаргина: все-таки приятно было сознавать, что даже в Москве не каждый сопляк может позволить себе купить такое вот корыто. Представить себе было жутко, сколько оно может стоить.

– Какими судьбами? – осведомился капитан, четким, заученным движением возвращая водителю документы.

Краем глаза он фиксировал заинтересованные взгляды земляков. Впрочем, капитан не обольщался: круговая порука хороша, когда ты являешься одним из ее звеньев. А вот если, к примеру, этот бритый подонок сейчас достанет какой-нибудь навороченный заграничный ствол и пальнет капитану Басаргину чуток пониже кокарды, пресловутая круговая порука мигом обернется против него: сразу же выяснится, что никто из прохожих ничего не видел и не слышал, а если, не дай бог, удастся неопровержимо доказать, что он присутствовал на месте преступления, скажет, скотина такая, что ничего не помнит – ну, типа испугался или пьяный был.

– Слушай, командир, – вместо ответа горячо и искренне произнес братишка, – нам тебя сам бог послал. Чес-слово! Думали уже, что зря сюда из самой столицы пилили. Корефана надо найти, а ваши автохтоны то ли не знают ни хрена, то ли боятся чего-то. Дикие они у вас тут какие-то, ей-богу!

– Это да, – солидно согласился Басаргин. – Есть маленько. А ищете-то кого? Фамилия, имя?

Братишка замялся ровно на секунду.

– Не знаю, – честно признался он. – Ну вот, поверишь ты: забыл спросить! Встретились в одной забегаловке – там, у нас, в Москве, – выпили пивка, потом, как водится, водочки. потом опять пивка. Ну, короче, он мне и бакланит: давай, говорит, братан, приезжай ко мне в Волчанку! Места у нас, говорит, классные. Рыбалка там, охота.

– Какая сейчас рыбалка? – хмуро спросил Басаргин.

Он был слегка обижен. Что же они, за последнего лоха его держат? Кто он им – валенок сибирский, уральский пельмень? Приехали к человеку в гости и даже имени его не знают. Ну ясно: там, где они на самом деле повстречались, было не до взаимных представлений и прочей дипломатии.

«Горка, сучий потрох, – подумал Басаргин. – Тебя, подонка, за это убить мало!»

– Ну, охота, – сказал между тем братишка.

– Охота – это да, – согласился капитан. – Охота в наших краях знатная – что зимой, что летом. Только сейчас оно. ну, не то чтобы опасно, но горы все-таки. Снег, лед, камни.

– Э, командир! – весело перебил его братишка. – Ты меня, конечно, извини, но что это за горы – Урал? Я в Альпах бывал, а ты мне – горы. И вообще, пойми, жизнь у нас с пацанами такая, что лета ждать – ну никак не получается. Можно ведь и не дождаться. Врубаешься?

– Секу помаленьку, – снисходительно усмехнувшись в усы, ответил Басаргин. – Только вы давайте, знаешь, без глупостей. У нас тут места тихие, не хотелось бы. гм. ин-цин-дентов.

– Ин-цин-дентов не будет, – в точности скопировав его произношение, заверил братишка и энергично потер ладонью мерзнущее ухо. – Стволы зарегистрированы, лицензию оформим как полагается. Главное, кореша бы нашего найти. Неужели же он, козел, отправил нас за семь верст киселя хлебать, а сам, падло, живет себе в каком-нибудь Бутово?

– Очень может быть, – авторитетно поддакнул Басаргин. Он никуда не торопился; братишка явно мерз, и это было неизъяснимо приятно. – Как он хоть выглядел-то?

– Ну, маленький, щупленький, носатенький. Такой, знаешь, мозгляк. Но пьет, как лошадь.