Словом, Чиж медлил бы и дальше, потихонечку оттачивая мастерство и смакуя детали предстоящей расправы над горячо любимым родственничком, но буквально месяц назад на глаза ему случайно попалась информация, из коей следовало, что «дядя Саша» опять взялся за старое. Да и унимался ли он когда-нибудь по-настоящему? Скорее всего, нет, не унимался, просто в этот раз у него что-то не срослось, и шило чуть было не вылезло из мешка. Разумеется, ему, как обычно, все сошло с рук, на то он и держит при себе столько лет этого жирного ублюдка Фарино; он опять остался безнаказанным, опять обманом и подкупом вынудил мир лизать ему пятки, а это значит, что новое происшествие не заставит себя долго ждать. А новое происшествие – это еще одна сломанная судьба, еще одна загубленная жизнь, и хорошо, если одна…

Поэтому Чиж заторопился, и спешка, как и следовало ожидать, принесла нежелательные плоды в виде повисшей на хвосте синей «БМВ» пятой серии.

Выезжая на шоссе и направляя машину в сторону Москвы, он снова посмотрел в зеркало. «БМВ», естественно, никуда не делась, хотя ее водитель по-прежнему прилагал нечеловеческие усилия к тому, чтобы оставаться незамеченным. Чиж озабоченно почесал переносицу под дужкой очков. Здесь, на прямом и гладком шоссе, уйти от этого баварского чудища на немолодой уже «ладе» представлялось делом заведомо невыполнимым, но и тащить за собой этот хвост до самого дома Чижу не улыбалось. Справа по ходу движения показался обозначенный указателем с названием какого-то дачного поселка поворот на лесную дорогу, и он, не давая себе времени на раздумья и колебания, свернул туда.

Узкую, гладко заасфальтированную дорогу с обеих сторон обступил светлый, чистый, как комната после тщательной уборки, сосновый лес. Солнце пробивалось сквозь дырявый полог раскидистых крон короткими частыми вспышками, напоминавшими световую азбуку Морзе или то, как бьется пламя выстрелов на дульном срезе пулемета. И того, и другого Чиж в свое время насмотрелся досыта, поскольку срочную службу проходил в морской пехоте и до сих пор носил под рубашкой вылинявший и ветхий тельник – не купленный на рынке или в магазине, а тот самый, в котором демобилизовался из части. Со временем он начал считать эту тельняшку чем-то вроде талисмана, и это было, если разобраться, скверно: тряпка не вечна, она давно уже просится на помойку, и что он станет делать, когда его талисман окончательно придет в негодность, истлеет и расползется в клочья прямо на теле?

Дорога без видимой необходимости прихотливо петляла из стороны в сторону, хотя местность вокруг была ровная, как стол. Чиж подумал о запряженных в скрипучие крестьянские телеги лошадях, что в незапамятные времена протоптали ее, обходя кусты и поваленные деревья, выбирая самый легкий, широкий путь между стволами. Путь этот, само собой, получился непрямой, а застроившим эту местность роскошными коттеджами потомкам тех давно забытых крестьян было проще и дешевле заасфальтировать уже существующий проселок, чем рубить просеку и строить дорогу с нуля. Вот она и извивается, как змея, норовящая укусить себя за хвост. И это, если подумать, очень и очень недурно: здесь, на непрерывно следующих один за другим крутых поворотах преимущество в мощности двигателя почти ничего не решает, да и отсутствие видимости на руку тому, кто должен во что бы то ни стало оторваться от погони.

Не снимая ногу с педали газа, Чиж подался вправо и откинул крышку перчаточного отделения. Он был не только умен и осторожен, но также предусмотрителен и запаслив, а еще знал, где раздобыть кое-какие мелочи, которые невозможно купить в магазине или заказать обычным порядком в мастерской. Некоторые из этих мелочей, при определенных обстоятельствах могущих оказаться весьма и весьма полезными, он постоянно возил с собой. И теперь, судя по всему, настало самое время воспользоваться одной из этих милых штуковин.