– В прямом. Увлекся он всякими там идейками… Типа, насчет того, что славяне – они круче всех, и русские, вообще, всей цивилизации дали начало. Антисемитизм там, язычество и все такое… Связался с фашистами, Союз возрождения Руси или как там? Создал Славяно-арийскую академию, в которой сам себя академиком назначил сразу. Написал семь книг. Я прочитал одну – полный бред. Короче, такой вот персонаж.

– Ясно, – кивнул головой Сиверов. – Немудрено, что именно он нашел это «Слово». Да и Турбин этот… Похоже, они просто нашли друг друга. Вам так не кажется?

– В смысле?

– Одному надо раскрутить свою контору, а второму – доказать псевдонаучные теории собственного разлива. Как писали классики, бензин ваш – идеи наши.

– Что ж, не исключено, – согласился Потапчук. – Во всяком случае, это первое, что приходит на ум. Но нам мало предположений, нам нужны факты. И доказательства.

– Ну, честно говоря, у меня никаких идей. Кроме того… Кто его знает, а вдруг книга самая настоящая? Я ведь этого в жизни не определю.

– Ладно, мистер Бонд, работа не подразумевает результат, – улыбнулся Федор Филиппович. – Ваша задача на данном этапе – это сбор информации. Вот, скажем, у этих фашистов завтра заседаловка будет какая-то. Сходишь на нее, посмотришь. Может, там появятся какие-нибудь странные люди. Дам тебе «корочку» одной пермской газеты. Легенда: провинциальный журналист собирает информацию о возрождении правых российских движений. Работа будет несложная – пару часов косить под идиота, но на самом деле таким не стать.

– Ну, это не так и легко, – серьезно сказал Глеб.

– Думаю, ты справишься.

– Попробую.

– Ну все, тогда по рукам, – генерал привстал и протянул руку. – Ты немецким владеешь, – полувопросительно-полуутвердительно сказал Потапчук.

– В совершенстве, – скромно ответил Глеб.

– Вот и прекрасно. Поедешь в Берлин.

– А почему не в Мюнхен? – в шутку спросил Сиверов. – В Баварии мне больше нравится.

– Как ты, может быть, слышал, ноги этого «Слова» растут именно из Берлина. Якобы какой-то российский эмигрант случайно купил его в лавке старьевщика, и все такое.

– А как оно туда попало? – Слепой остановился на пороге. – Или Берлин раньше тоже был русским?

– Нет, по легенде, его вывез один офицер гестапо. Тебе эту версию надо будет проверить. Но это потом, где-то на следующей недельке.

Конференция «Первозданная Русь: долгий путь возвращения», организованная Союзом возрождения Руси и Славяно-арийской академией, проходила в Доме культуры какого-то обувного завода. Сиверову пришлось долго искать это серое и угрюмое здание, расположенное на самой окраине Москвы.

Открыв стеклянную дверь, он нос к носу столкнулся с огромным бритоголовым детиной, на рукаве которого было изображение, похожее на свастику. Детина недоброжелательно окинул его взглядом.

– Добрый день, я… из газеты, – заискивающе пролепетал Глеб. – «Пермский треугольник».

– А документы есть? Удостоверение?

– Да, пожалуйста.

Парень долго изучал бэдж с крупной надписью «Пресса».

– Специальный корреспондент Петровский?

– Да, это я, – Глеб стеснительно потупил глаза.

– А почему у вас фамилия какая-то нерусская? Вы поляк?

Этот вопрос застал Сиверова врасплох. Честно говоря, он никогда не задумывался на сей счет. Да и фамилия была не его.

– Нет, что вы, я… Чистокровный русский. Такие фамилии у нас в Перми распространены очень, вы разве не знали?

– Ладно, поляк, заходи, – подобрел наконец охранник.

Половина кресел в небольшом зальчике пустовала. Публика собралась разношерстная – лысые дедушки соседствовали с бритоголовыми юнцами. Задник сцены был украшен тем же подобием свастики, что и форма охранника.