– А на деле вас обставили рыжая ведьма со своим отпрыском и мальчишка, – констатировала гостья.

– Твоя правда, Мари. Но куда мне идти?

Казалось, он сейчас разрыдается – до того жалким и ничтожным выглядел некогда почтенный господин, одно имя которого внушало уважение и страх.

– Я помогу вам уехать из страны. Идёмте же скорее, пока мальчишка не хватился нас.

Мадам Мари потянула Николая Игнатьевича за руку, помогая ему подняться с земли. Отряхнувшись, они поспешили к экипажу, в котором прибыла гостья.

Тем временем Тимофей Никанорович увидел подошедшую монахиню. Она с гордостью оглядывалась.

– Ты здесь, Агафья? – удивился он, ведь миссия была поручена только им с Митей.

– Да, Тимофей, я пришла посмотреть, чему он научился, – довольно произнесла старуха.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Тимофей.

– Она не наследница! – улыбнулась матушка Агафья.

– Но?!

– Ещё не время, – объяснила она. – Но придёт день, когда сомнения перестанут терзать его, а вера будет настолько крепкой, что ничто не сможет сломить его.

– Тебе лучше знать, Агафья, – Тимофей склонил голову перед мудростью старой монахини.

Митя держал мёртвое тело Лизы на руках. Из его глаз ручьём текли слёзы, скатываясь на лицо девушки и застывая там крохотными кристалликами. Он всё повторял и повторял её имя:

– Лиза… Лиза, любимая моя, судьба посмеялась над нами, но мы обязательно встретимся в следующей жизни, как ты и сказала. Ты не виновата в произошедшем, как и я невиновен, что не в силах был тебя спасти. Милая моя Лиза, знай, что я не мог не сделать этого… Но сделал против своей воли и всю жизнь буду мучиться и ненавидеть себя за это. Я уйду в монастырь и до конца дней своих буду замаливать грех, ибо я не просто убил тебя, но и предал нашу любовь. Мы никогда не смели подумать об этом и тем более поговорить, но мы оба всегда это знали. С самой первой нашей встречи, помнишь? На ярмарке… ты ещё подшутила надо мной, даже не страшась того, что будешь раскрыта… А я тогда струсил. Мы ещё были совсем детьми… Я тогда не понял, что произошло со мной. Я думал, что ненавижу тебя, но я любил тебя, Лиза, любил. Тебя одну, всегда. Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Не было и ночи, чтобы я заснул, не представляя себе твой образ. Никто и никогда, ни одна женщина на этом свете не сможет занять в моём сердце твоё место. Я буду любить тебя вечно…

Была тихая летняя ночь. Лёгкий ветерок колыхал занавеску в комнате Клавдии. Её муж был в отъезде в далёкой северной стране, и этой ночью она ждала своего возлюбленного.

Она услышала, как причалила к её дому гондола и то, как отчалила, но шаги не раздались. Она было подумала, что это не тот, кого она ждала до глубокой ночи, но раздался тихий стук в дверь. Условный стук.

Она бросилась к двери, чтобы впустить, наконец, любимого.

– Витторио, дни так долги без тебя! О, любимый! Мой муж вернётся через месяц, и я… я не знаю, что тогда мне делать!

Она повисла на его шее.

– Тише, прелестная Клавдия… Не плачь… – он осушил губами её щёку, мокрую от слёз. – Не будем тратить время понапрасну и насладимся этой ночью в полной мере.

– Ты вновь исчезнешь в предрассветный час?

– Так надо, милая… Ведь это ж ты давала клятву! Не я!

– Но по отцовской воле и наказу! Мне выбора не дали! О, Витторио! Давай сбежим! Лишь ты и я, вдвоём навеки!

– Навеки, говоришь? И ты готова бросить всё ради меня и вечной жизни?

– И только бы подумать, что данное возможно! Любить друг друга и не расставаться!

Клавдия прижалась к любовнику. Она ждала, что он, как и во все предыдущие ночи, начнёт ласкать её.