Товарищ Варежкин, дурашливо округлив глаза, уставился на указанную бутылку.

– В смысле… – подняв брови, наконец, спросил он, беря её в руки и разглядывая. – Аква минерале… Сильно газированная… – читал он. – Дата выпуска… неразборчиво… Срок годности… не читается… И что? – спросил он, откручивая пробку, и нюхая жидкость. – По-моему вода. Поясните.

– Да, это простая вода, – подтвердил Панов. – Чистая.

– Только сильно газированная, – уточнил Валька. – Я попробовал, аж горло всё ободрал…

– Не горло, а гланды, голосовые связки. – Поправил Серёга.

– Да, связки, – согласился Валька. – До сих пор першит…

– Вы говорите, эта бутылка вещдок, в каком это смысле, почему?

– Как в каком? – удивлённо воскликнул Серёга непонятливости мента. – Там же пальчики. На ней, в смысле…

Старший лейтенант уставился на бутылку.

– Ну, отпечатки этой, которая в Макдоналдсе, – внутренне удивляясь бестолковости следователя, растолковывал Серёга Панов. – Она же нам пакет и дала, и бутылку тоже. Понимаете? Значит, её пальцы там и есть…

– А, вот вы, значит, в каком смысле… – вздохнул старший лейтенант. – Понятно. И других людей пальчики тоже… – внешне расстроено, но наставительно, как слабым троечникам на уроке, пробурчал он. – Там, разных пальцев, немерено уже, наверное, наляпано, ребята, да и стёрлись… Так что, я думаю, эту воду…

Продолжать не стал, не глядя, сунул руку в ящик стола, достал из него пустой стакан. Парни молча смотрели.

– Если бы сразу… – над чем-то размышляя, произнёс оперуполномоченный, наливая в стакан воду. – А так… Её теперь можно вылить или в цветы, или в унитаз…

Вода, на слух, привычно булькала в стакан… Следователь вновь механически понюхал жидкость… Развернувшись к окну, так же без особого интереса посмотрел на просвет в начале стакан с водой, потом бутылку… На бутылке задержался… Качнул ею, как шейкером… Отчего-то насторожился… Ещё выше задрал брови, как и саму бутылку… Ещё раз качнул, вода тяжело отозвалась.

– А там, по-моему, что-то есть, мне кажется, – сказал он, указывая на воду. – Нет?

– Где? – Парни приблизили головы…

Следователь, также, не глядя, достал из ящика стола ещё один пустой стакан…

Когда последние капли утекли в стакан, на дне бутылки остались прозрачные стекляшки, осколки… Горсть, чуть может больше.

– Ну вот, как я и думал, видите? – победно воскликнул следователь. – Вы поняли? Вот где вещдок, а вы говорите бутылка… И бутылка, кстати, тоже!

– Что это? – ребята не понимали.

– Об это я горло и ободрал, да? Битое стекло! – ужаснулся Валька. – Мне плохо.

На этой фразе его и услышал человек, распахивая дверь кабинета и входя в него…

Оперативный уполномоченный старший лейтенант Варежкин почтительно поднялся из-за стола, выпрямился.

– Сидите, сидите. – Начальственно остановил вошедший.

Человек был чуть старше товарища Варежкина, коротко стриженный, лобастый, глазастый, с большими ушами, но в гражданской одежде. Сером, в тёмную полоску костюме, с вытянутыми пузырями на коленях брюк, тёмно-синей рубашке и чёрном галстуке, туфлях, естественно. Носки ребята не заметили, «товарищ» быстро прошёл к столу.

– Вот, товарищ майор… – начал старший лейтенант.

– Здесь уже плохо кому-то, я слышу, да? Процессуальный кодекс, надеюсь, не нарушаете, товарищ старший лейтенант, а? Не с пристрастием допрашиваете ребят? – Товарищ майор хохотнул, и тут же пояснил. – Шучу! – Через секунду посуровевшим взглядом остановился на стаканах и пустой бутылке… – Чем это вы тут занимаетесь? Что это, у вас? Я не понял!

Уклоняясь от прямого ответа, старший лейтенант сообщил.