В ответ он грустно улыбается, а в его глазах мелькает восхищение. Он прижимает руку к сердцу, и в его манерах читается легкая насмешка.

– Вы должны простить меня. Боюсь, я не смогу подобрать нужных слов. Никто никогда не предупреждал меня о том, насколько могут быть опасны дебютантки.

– И многих дебютанток вы знали? – спрашиваю я, стараясь сохранить шутливый тон, хотя ответ меня действительно интересует.

Я довольно рано узнала, что на свете много мужчин, готовых ухаживать за мной из-за моей фамилии, из-за того, что мой отец имеет власть – и они хотят заполучить эту власть в свои жадные руки, потому что мечтают о богатстве. Для них самый короткий путь – это надеть кольцо мне на палец. Сейчас у меня не было ощущения, что Пабло – один из них, но тем не менее я старалась не терять бдительность.

– Ни одной.

У меня в животе затрепетали бабочки.

Мне действительно нужно вернуться в дом.

– Разве я представляю опасность? – я произношу это слово и понимаю, что мне нравится его вкус и звучание.

Выражение его лица становится мрачным.

– У меня такое чувство, что ты вполне можешь быть опасной.

Меня охватывает трепет.

– Я должен вернуться в дом, – говорит он, озвучивая мои мысли.

Он не двигается с места.

Мы оба, не моргая, смотрим друг на друга. Позади нас бушует океан, а мое сердце грохочет у меня в груди. Теперь я немного лучше понимаю Беатрис и Изабель, понимаю, что ими движет и почему они ради одной ночи свободы готовы пренебречь всякой осторожностью. Я испытываю такое сильное любопытство, как никогда раньше. Возможно, я в самом деле веду себя безрассудно.

Пабло выглядит неуверенно, когда с его губ срывается вопрос:

– Ты встретишься со мной завтра? На набережной Малекон?

– Да.

На ветхих мягких простынях и удивительно удобном матрасе я проспала дольше, чем планировала. К тому времени как я проснулась, послеполуденное солнце уже поблекло. Я потянулась взять мобильный. На Кубе сотовая связь ограниченна, поэтому наличие телефона теряет смысл – на нем можно разве что посмотреть время. Часы показывали уже восемь вечера – я проспала три часа.

Было немного странно чувствовать себя отделенной от остального мира, от сестер, друзей, от редактора, но это часть опыта, который я приобрету за время моего кубинского путешествия. Это лишь сделает ярче мои впечатления от поездки на родину воспоминаний моей бабушки, жизнь на которой так не похожа на мою привычную жизнь дома, в Майами. На Кубе есть места, где можно подключиться к Интернету, но таких мест немного и связь обычно очень нестабильная. В частных домах доступ в Интернет отсутствует, и меня предупредили о том, что в течение недели, пока я буду жить в доме семьи Родригес, я буду отрезана от мира. Сотовая связь тоже не работает – есть только я и Куба.

Я вылезаю из кровати, подхожу к окну, отдергиваю занавеску и смотрю на открывающийся передо мной вид. Небо, раскрашенное в розовые и голубые тона, залито золотистыми лучами солнца, которое сияющим огненным шаром опускается к горизонту. Вид океана ошеломляет. На моей родине такой вид из окна стоит миллионы, и многие бы не пожалели денег на него. За свою жизнь я повидала немало прекрасных мест, но моя бабушка была права – это действительно рай.

Мой взгляд скользит по внутреннему дворику, расположенному под моей комнатой. Несколько столиков пустуют, но уже начала собираться толпа желающих отужинать. Звякают стаканы, столовые приборы стучат по тарелкам, а воздух наполняется ароматом черных бобов и риса. Я выросла на кубинской еде. С одной стороны, моя бабушка обожала готовить, с другой – улица Очо и ее окрестности изобиловали множеством кубинских ресторанов, поэтому черные бобы и рис всегда были основными продуктами в моем рационе.