Поморщилась, пытаясь отгородиться от боли всеми возможными способами, вплоть до выстраивания прочной воображаемой стены. И кажется… сработало! Не значительно, но разум будто немного прояснился, перестав испытывать пошедшую на спад мигрень.

Арон цокнул, недовольно скривившись, призрак же, не выдержав, фыркнул, тут же капитулировав под суровым взглядом ищейки. Так вот, что это было! Играете по-чёрному, господин Норвинг! Я что-то читала о подобном способе воздействия, называемом ментальной атакой. Правда, никогда не думала, что смогу прочувствовать его на себе… Признаться честно, лучше бы и не знала никогда, какого это, когда тебе пытаются влезть в голову.

— Вы забываете, господин Норвинг, отказ от ношения следилки – смерть, — скрестив руки на груди, продолжила мысленно возводить стену, наращивая её не только в высоту, но и в ширину.

— Зато умерли бы, будучи убежденной в своей невиновности, — парировал он, заставив меня вспыхнуть.

— Нет, это не допрос, это фарс какой-то! — вырвав кисть из хватки, показавшейся мне капканом, с вызовом уставилась на него, наплевав на полные тьмы глаза, совсем недавно пугающие меня до икоты.

Он приподнял бровь в изумлении. Признаться, даже не знаю, что поразило его сильнее: не способность попасть в мою голову или же моя наглость, с которой я сопротивлялась.

— Фар-рс, говор-ришь? Хочешь по др-ругому? —что-то мне совершенно не нравится рычащие ноты в его голосе. — Будет тебе по др-ругому!

Ректор Фокен неприметным облачком завис в воздухе, со скучающим видом почти не вслушивался в нашу перепалку, пока не почувствовал неладное. Да я и сама, признаться, кожей ощущала импульсы магии, исходившие от ищейки. Стремительно опустившись вниз, призрак грозовой тучей завис напротив Арона.

— А меня не надо спрашивать, да?! — завопил он, взмахнув руками. — А ничего, что я немножко против? Вот, самую малость?!

Он гневно левитировал вокруг головы ищейки, но тот и бровью не повёл. Впрочем, долго игнорировать назойливого призрака у ищейки его величества не получилось. Взмахнув рукой, он мимолетным движением создал кнут, сияющий чернотой. Правда, достать им юркого призрака не вышло.

— А не пойти бы тебе...? — осведомился Арон.

— Нет, ну, наглость же! И главное – среди бела дня! Я ни для того отсюда все убрал, чтобы какой-то там темный маг свои кровавые обряды здесь проводил! — продолжал вопить ректор. — Нечего на меня так смотреть, душенька моя.

Призрак полуобернулся, сверкнул ярко-голубыми глазами, не забыв подмигнуть. Сомнений больше не осталось. Сальд действительно видел и знал – в теле маркизы чужая душа, не принадлежавшая их миру. Мне оставалось только мысленно просить его не выдавать мою маленькую тайну, ведь я сама стала её невольной обладательницей.

Не знаю, услышал ли он мои мольбы, но, усмехнувшись и кротко, почти незаметно кивнул, оборачиваясь к ищейке.

— Так и знай, я против воплей и крови в святая святых, хочешь попугать душеньку – иди ищи другое место, — он вдруг замолчал, будто вспомнил нечто важное. — А, хотя, никуда ты и не можешь пойти, верно, Арон?

Встрепенулась, с интересом слушая призрака. Ищейка же, нехотя соглашаясь со словами ректора, фыркнул, закатив глаза к потолку.

— Почему не может? — совершенно наплевав на то, что я находилась на допросе, спросила.

— Потому что, душа, только мой кабинет защищён от прослушивания, только в нём можно высвободить сколько угодно магии – стены поглотят излишки, ну и, в конце концов, только в нем отличная звукоизоляция. Кричи не кричи, а с той стороны никто не услышит.