– Теперь я вспоминаю пациентку совершенно отчетливо. Знаете, это профессиональная особенность. Для нас история болезни – лицо человека. Залесская переносила беременность нормально. Вы знаете, очень важно, если первый ребенок родился рано. Женскому организму материнство не вредит, а помогает. Если нет, конечно, патологических отклонений. Точно установлено: чем больше детей, тем меньшая вероятность заболевания раком.

– Как у Залесской было со здоровьем?

Мамбетова листала карточку и словно читала жизнь человека:

– В детстве развитие нормальное. Как у всех – корь, свинка, коклюш. Аппендицит вырезан в шестнадцать лет. Серьезных заболеваний не было. Первая беременность в двадцать – это нормально, даже хорошо. Протекала без отклонений. Родила в срок. Роды нормальные. Кормила сама до девяти месяцев. Дальше все в порядке. Ни одного аборта. Вторая беременность – в январе этого года. На втором месяце небольшой токсикоз. Явление распространенное. – Завконсультацией закрыла историю болезни. – Сейчас бы она имела уже второго ребенка. Думаю, здорового… Какая трагическая нелепость… Оставить сироту, погубить себя и так и не появившуюся на свет еще одну жизнь…

– Хадиша Мамбетовна, когда к вам Залесская обращалась в последний раз?

– Это легко установить. Последнее посещение – 27 июня.

Я прикинул – меньше чем за две недели до смерти.

– По какому поводу?

– Очередное обследование. Да и приходило время думать о декретном отпуске.

– Как вы считаете, у нее все было нормально в смысле здоровья, настроения?

– По-моему, да. Беременность развивалась без отклонений. Все анализы в норме. Я еще удивилась, когда она спросила, нельзя ли сделать аборт…

– Что вы ответили ей на это?

– Ответила как врач. Во-первых, мы всегда убеждаем оставить ребенка, во-вторых, никакой врач не взялся бы сделать ей аборт. Разве что в самом крайнем случае. Это ведь почти созревший плод. Около семи месяцев. Недоношенные, семимесячные, в большинстве случаев теперь вполне нормально развиваются…

– Она настаивала?

– Настаивала. Но я ее попыталась отговорить. Впрочем, женщина она культурная, могла знать сама. Ну а потом…

– Вы как врач считаете в таком случае ее поведение нормальным?

– Она, в общем-то, производила впечатление уравновешенного, не угнетенного чем-либо человека. Но кто знает? То, что она говорила об аборте… У женщин в ее положении особенно чувствительна нервная система. И психические отклонения вполне возможны. У одних они протекают не ярко выражено, у других – могут принять опасный характер…

– Могла ли она покончить с собой в результате, как вы выразились, психических отклонений на почве беременности?

– Категорически исключать невозможно.

– Когда точно она забеременела?

Врач развела руками:

– Точно мы можем сказать, когда ребенок уже родится.

– А в период беременности?

– Возможна ошибка в две недели. В ту и другую сторону.

– Как по документам?

Мамбетова снова заглянула в карточку:

– Январь. Но возможно, и декабрь…

Вопрос о сроке беременности я уточнял не просто так.

В январе Залесских еще не было в Крылатом. Они жили далеко от этих мест, в городе Вышегодске Ярославской области.

В предсмертном письме меня давно уже занимало одно место: «Если бы я даже и смогла перебороть себя, очиститься, постараться стать лучше, это невозможно. Все время рядом будет находиться напоминание о моем предательстве по отношению к тебе…»

Что может служить напоминанием? Само воспоминание об измене. Это вариант вполне возможный. Судя по стилю письма, Залесская мыслила довольно образно.

Второе – какая-нибудь вещь. Но от вещи всегда можно избавиться.