– А надо, чтобы были. Мы же с вами практикующие юристы, мы должны развивать право, устранять пробелы.

– Альберт, повзрослей уже! И вообще 113 статья прокурорская! Ты здесь никаким боком.

– Меня можно включить в следственную группу, – тут же предложил я решение проблемы. – Хорошо, давайте начнем с малого, – пошел я на компромисс, раз уж прокурор принял мое предложение в штыки. – Возбудим дело по 131 статье – «оскорбление».

– Сто тридцать первая? – переспросил Митрошин. – Но по ней нет необходимости проводить предварительное следствие. Ты опять не у дел.

– Если прокурор признает необходимым проведение предварительного следствия, то я его проведу, – не согласился я, приведя положения статьи 126 УПК РСФСР.

– Да с чего вдруг я должен признать, что это необходимо?! – его лицо покраснело от гнева.

Похоже я все-таки вывел будущего тестя из себя. Но отступать я был не намерен.

– Потому что дело сложное, нужно проводить кучу следственных действий: допросы свидетелей, очные ставки, психиатрическую экспертизу потерпевшей. Кроме того, надо делать запросы, собирать характеристики, отдельные поручение всем службам давать. Нужно собрать по этим Горбуновым всю информацию, до которой только можно дотянуться. Может здесь имеет место уже сложившаяся преступная группа и серия однотипных преступлений.

– Что-то тебя опять куда-то не туда понесло, – удрученно помотал головой Митрошин. – Опять серию захотел? Тебе мало было проблем?

– Внеочередное звание – это поощрение, а не проблемы, – парировал я.

– Мальчики, вы чего тут разорались? – хозяйка дома открыла дверь кухни. Из-за ее спины обеспокоенно выглядывали Алина с Кларой.

– Мы по работе! – гаркнул на них Митрошин. – Сейчас переговорим и вернемся!

Дверь послушно закрыли с той стороны. Слышен был лишь недовольный комментарий Светланы Григорьевны.

– Эта работа их нигде не оставляет!

– Борис Аркадьевич, мы же не можем бросить пожилую, одинокую женщину в беде, позволить совершиться преступлению, – зашел я с другой стороны.

– Ты следователь, Альберт, а следователи приходят, когда преступление уже совершено, а не перед этим.

– То есть дождемся, когда Прошкину упекут в дурдом, заколют препаратами до невменяемого состояния, и только потом вмешаемся? Или вообще вмешиваться не будем. Хрен с этой Прошкиной, главное же не высовываться. Служить ровно, не спорить с начальством, не лезть куда не просят.

– Довольно! Разошелся он тут, – Митрошин отставил коньяк и буравил меня недобрым взглядом. – Хорошо, возбужу я тебе дело по сто тридцать первой. Расследуй, раз тебе под хвост шлея попала. Но о сто тринадцатой даже не думай!

С утра Клара, выдав мне тысячу наставлений по питанию, здоровому образу жизни и правильному обхождению с невестой, ее острый взгляд старшей сестры вчера уловил, что работа меня интересует намного больше будущей жены, с чувством выполненного долга и обещанием непременно быть на свадьбе младшего братика, поехала домой. Я проводил ее до автовокзала, но автобуса ждать не стал, не хотел опоздать на оперативку.

Сбросив верхнюю одежду в кабинете, я прошел в общий коридор, где влился в куцый поток следователей, спешащих на утреннюю экзекуцию. В приемной положил на стол старшей группы учета свежевозбужденное уголовное дело для регистрации и поспешил за народом в кабинет Головачева, где временно прописался майор Курбанов. Временно, потому, что ходили слухи, что Головачев идет на поправку и уже в начале января порадует следственный отдел своим возвращением.

– Альберт, вернись! – окликнула меня Капитолина. – Это что ты мне такое принес?