– И правда, чего не пошел? – съязвил Макс.

– Сам не знаю, – пожал плечами Сорокин. – Романтики, наверное, захотелось… Не знаешь, Дорожкин когда из отпуска выйдет?

– Х-хо! Да он только ушел. С Катькой собрались родственников в Саратове навестить.

– Ого! Когда ж он появится?

– Да к июню должен.

– К июню…

– Ну, пошли, к речке пройдемся…

Участковый с тоской посмотрел в затянутое серыми облаками небо. Вот ведь денек нынче… Выходной, чтоб его… Праздник! Сколько планов было… А тут – на тебе… Хотя дядька-кадровик не зря велел хотя бы год в этой глуши продержаться, а уж потом обещал подобрать хорошую должность! Не должен бы обмануть, все-таки родственник…

– Оп-па! – резко остановившись, опер склонился и потер руки. – Ну вот оно! Костерок кто-то жег. И совсем недавно… Глянь-ка, Вася! Что скажешь?

– Ничего не скажу, – недовольно буркнул участковый. – Кострище как кострище.

– Ты на консервные банки взгляни! Видишь – обожженные? Так только туристы делают. Наши бы просто так выбросили, а эти вот – в костер.

– Ну и где они, эти туристы? Куда делись-то?

– Туда же, откуда и взялись! – Максим азартно потер руки. – По реке приплыли. На байдарках… Да, думаю, так… Давай-ка тут походим, поищем…

– А чего искать-то?

– Так, что-нибудь…

Походив по бережку минут десять, милиционеры все же кое-что нашли. Вбитые в землю деревянные колышки – палатка! – примятая трава у самой воды – байдарки волочили… следы от кед, порванный белый шнурок… и промокшую пачку от болгарских сигарет «Тракия» ценою в тридцать копеек. Пустую.

– С фильтром, – прокомментировал Максим. – Мужики такие редко курят.

– Так что же, будем курящую бабу искать?

– Не бабу, Вася, а девушку!

Спустившись к самой воде, Мезенцев посмотрел вдаль:

– Сейчас прикинем, куда бы они могли податься. Вряд ли вверх по течению – оно нынче бурное… А куда Мокша впадает?

– Что впадает?

– Ну вот эта, Мокша-река… – Максим задумчиво покусал губу. – А впадает она в Койву! А та – в Онежское озеро. Койва – это не река, а речища! Там пароходы ходят, баржи всякие…

Скрывая ухмылку, Сорокин похлопал глазами:

– И что с того? Нам их теперь на Онеге искать?

– Я к тому, что Койва – река людная, – терпеливо пояснил опер. – Там и пристани, и поселки… Можно будет позвонить, предупредить – если байдарочников встретят, то… Правда, тут и по-иному может выйти. Туристы вполне себе могли какой-нибудь грузовик нанять или небольшой автобус, типа «кавзика», они так иногда практикуют. Незаконно, конечно, но… Дорога-то к самой реке подходит… Вот тогда сложненько будет искать. Хотя что пока говорить? Поехали к нашим!

– Поехали! – Участковый обрадованно заулыбался и первым зашагал к мотоциклу. Идти-то было километра два, к повертке…

Примерно через полчаса ярко-голубой «Урал» с узкой красной полоской на коляске уже катил по Ляхтинской дороге, старательно объезжая лужи. Впереди, за поворотом, вдруг показались двое…

– О! Кажется, наши! – воскликнул сидевший на заднем сиденье Максим.

Коллеги тоже заметили своих, замахали руками.

Приблизившись, Сорокин заглушил двигатель…

– Ну как у вас? – тут же поинтересовался начальник.

– Да кое-что есть, – ответил Мезенцев и тут же доложил во всех подробностях…

Игнат слушал внимательно, не перебивая, лишь протянул словно бы про себя:

– Байдарки, говоришь… А у нас тут – мотоцикл!

– Мотоцикл? – неподдельно изумился Максим. – Что за мотоцикл?

– Да пока следы только, вон за той лужей, в глине… Африканыч вон гипсует…

– Я и сфоткал уже, – поднял глаза криминалист. – Макс, помоги… Вот здесь подержи… ага… Вот, говорил же – тут, в глине, уж точно какой-никакой следочек да сыщется, несмотря на вчерашний ливень.