Заурчал двигатель…

Немного сдав задним ходом, он направил грузовик в заросли, на широкую тропку, и тяжело покатил к трясине… На полпути остановился, вытащил сумку и снова уселся за руль.

Разогнав машину, насколько было возможно, мужчина выпрыгнул из кабины у самого края трясины…

Грузовик с трупами засосало быстро – урочище Гнилая Топь оправдало свое название.

Когда над ряской остался лишь край кузова, убийца повесил на плечо тяжелую почтальонскую сумку и, оглядевшись по сторонам, зашагал куда-то по еле заметной тропке.

Шел недолго. Впереди, за деревьями, показались старые, с провалившимися крышами, избы. Ляхтино – заброшенная деревня.

За деревней журчал мелкий каменистый ручей (или по-местному – ру́чей), через пару-тройку километров впадавший в небольшую речушку Мокшу. Вдоль ручья, ныряя в заросли бредины и рябины, вилась меж кустами узенькая рыбацкая тропка.

Поправив сумку, грабитель глянул на затянувшие все небо тучи и ускорил шаг. Вскоре он был уже у самой Мокши… После разлива река была широкой и бурной, а в обычное время – просто ручей, мелкий и непригодный для рыбацких лодок. Разве что байдарки…

– Черт! – чертыхнулся убийца, услышав донесшиеся от реки голоса, резко остановился и сбросил сумку в траву. Чуть выждал и осторожно выглянул, отведя в сторону ветки ивы.

Ну кому здесь еще быть? Нет, не рыбаки – для них сыровато, да и дороги, считай, нету… Тогда кто же?

Потянуло дымком – неизвестные жгли костер…

Двое парней и три девушки. По виду – студенты… Слышались веселые голоса и смех… Потом донесся перебор гитары:

– Ты у меня одна, словно в ночи луна…

Туристы, чтоб вас черти взяли!

Мужчина выругался про себя и сплюнул. Вот ведь, принесла же нелегкая! Ну точно – туристы! Вон и палатка… а вон, на бережку, байдарки. По высокой-то воде – самое милое дело, однако опасное… Однако же безголовых нынче много. Одно слово – романтика!

Словно в году весна, словно в степи сосна…

Уху варят… Ух, запах-то какой, запах!

Убийца задумался… И что теперь? Плохо, если заметят… Потом ведь могут и рассказать. Что же остается? Идти в обход, краем болота, а потом по старой Ляхтинской дороге? Муторно и долго… Опять же, и там можно невзначай кого-нибудь встретить…

Черт! Ну надо же как не повезло!

А что, если… Нет! Стрелять больше не надо, это уж слишком. Да и многовато их… Тогда надо бы… Ну а что? Почему бы и нет? Как говорится – подальше положишь, поближе возьмешь. Большие деньги все равно «светить» пока рано… выждать, может быть, год или хотя бы до осени. Да и пистолет с собой таскать – дело дурацкое, а выбросить жалко. Вдруг сгодится еще?

Ну, значит, что тут и думать-то?

Приняв решение, убийца заметно повеселел и, подхватив брошенную сумку, направился обратно, в заброшенную деревню. Шел быстро, и через полчаса уже показались избы.

Остановившись около самой разваленной – в такой точно никто ночевать не станет, открыл сумку… ненадолго задумался… и вытащил из нее запечатанную денежную пачку – сотня красненьких купюр по десять рублей – тысяча! Сумма немалая… Однако уж это-то можно незаметно потратить. Так, по всякой мелочи!

Довольно цокнув языком, убийца подбросил пачку на ладони и сунул в карман. Осмотрелся и проворно полез под провалившуюся крышу, припрятав в разваленной избе сумку с деньгами, пистолет… и новенькую ножовку! Припрятал хорошо, так, чтобы случайно никто не нашел, если вдруг… Ну кому такая развалюха нужна? Конечно, определенный риск есть… но куда как меньший, чем ежели держать такую сумму дома! Да ее еще довезти надо…

Упали первые тяжелые капли. Начинался дождь – весьма кстати…