Правда, проснувшись, Инга очень испугалась, увидев подвал, а когда сообразила, что прикована наручником к трубе, расплакалась.

– Ма-ма-а-а!!! – Очень просто быть смелой, когда ты дома и родители рядом. Но они же здесь совсем одни, и им холодно. И ужасно, невыносимо страшно!

Заревев в голос, Ирина и Инга обнялись, согревая и утешая друг дружку. Через некоторое время, устав от слез и неизвестности, напившись воды из бутыли и вдосталь накричавшись, девочки впали в забытье.

Сергей Майский деловито прошел по периметру раздевалки, обследуя стены и пол с детектором паров взрывчатки. Начальник службы охраны Всеволод Рубцов с недоуменным видом следовал за ним, изредка поглядывая на стоящего в дверях полицейского.

Сосредоточенно глядя на дисплей прибора, Майский целенаправленно подошел к ящикам и остановился возле тех, что были закрыты.

– А это что? Почему закрыты? – Нахмурив брови, Сергей продолжил проверку, сканируя ящики детектором.

– Это ящики персонала. – Всеволод начал заметно нервничать. Почему-то ему стало не по себе, хотя он и сам бы не мог сказать, что его тревожит. Просто этот здоровенный парень действовал ему на нервы своей невозмутимостью и выглядел так, словно вот-вот уличит Всеволода в преступлении.

Майский сдвинулся вправо, и прибор тут же резким звуком отреагировал на один из запертых ящиков.

– Чей это ящик? – Сергей сурово посмотрел на Рубцова. Тот удивленно моргнул.

– Мой!

В ту же секунду все изменилось: спокойное выражение исчезло с лица Майского, ему на смену пришла холодность, и Всеволод вдруг четко понял – он попал…

Рогозина быстрым шагом направлялась к лаборатории, когда заметила стоящую неподалеку Антонову. Женщина выглядела просто ужасно – заплаканная, несчастная, с бледными щеками и поникшими плечами, она казалась совершенно потерянной, и в сердце Рогозиной всколыхнулась жалость к подруге. Ей захотелось подойти к Валентине, прижать ее к груди и утешить, и она почти поддалась своему порыву, но тут же вспомнила о поступке Антоновой и остановилась. Человеческое сострадание велело ей все простить, но Рогозина не имела сейчас права быть просто женщиной и прислушиваться к своему сердцу. В конце концов, она – начальник, и значит, должна во всем руководствоваться разумом. Не время для мягкости.

Сжав зубы, Рогозина бросила быстрый взгляд на несчастную Антонову и прошла мимо. Ей надо заниматься делами, искать девчонок и ловить преступника. Со всем остальным она разберется позже.

Открыв дверь в лабораторию, Галина Рогозина нетерпеливо окликнула сидящих за компьютерами Амелину и Тихонова.

– С записями камер наблюдения закончили?

– Да, дочерей Антоновой на них нет. – Амелина, оторвавшись от экрана, грустно покачала головой.

– Найдите планы всех подвальных помещений спорткомплекса, всех подземных коммуникаций, куда-то же их дели! – Кивнув, Оксана тут же вернулась к компьютеру и быстро защелкала клавишами, и Рогозина обратилась к Тихонову: – Иван, что с контактами Степана?

– Утром, после обрушения, ему пришло сообщение. – Тихонов поднял взъерошенную голову на начальницу. – Срочно проверь почту…

– От кого? – перебила его Рогозина.

Тихонов вздохнул.

– В том-то и дело. Это мобильный одного из пострадавших. Он говорит, что телефон остался в спорткомплексе. А номер включился только на момент передачи и совсем в другом районе.

– Предупреди оператора связи, чтобы пока не блокировали сим-карту. – Рогозина подытожила сказанное и перешла к следующему моменту. – Почту Степана проверил?

– Сообщение он удалил сразу, я пытаюсь найти его следы на сервере провайдера и выяснить, от кого оно, – послушно отчитался Тихонов, повернувшись к монитору.