Сзади кто-то стремительно приближался. Она сошла с тропы и бросила косой взгляд назад. К ним мчался белый волк – Лютомер. На спине у него тоже лежала добыча – душа замерзшего Беляты.

Больше не замечая Лютавы, волк-одиночка шагнул навстречу новому противнику. Лютомер на ходу сбросил свою добычу; Лютава прыгнула вперед и обеими лапами придавила душу Беляты к земле, чтобы не ускользнула. А сама приготовилась наблюдать за дракой, надеясь, что ее вмешательство не понадобится и нужно будет лишь не упустить какую-нибудь из пойманных душ, пока Лютомер расчищает дорогу.

Она уже приготовилась к тому, как упадет сердце при виде противников, сцепившихся серо-белым клубком; приготовилась смотреть, как они покатятся по невидимой земле, рыча и выхватывая друг у друга клоки шерсти из боков, как окрасится кровью шерсть на их мордах. И если Лютомеру будет грозить опасность, она бросит эти жалкие души и ринется на помощь своему брату!

Но не успели соперники схватиться, как на тропе между ними возникло нечто огромное, черное, будто клочок бездны. Они не сразу поняли, что это, а лишь вдруг перестали видеть друг друга. Изумленная Лютава, присев от страха, различила белые зубы, красные огоньки глаз…

Радомир!

А он повернулся к волку-одиночке и тоже зарычал. Был он сейчас вдвое крупнее серого и надвигался, словно туча.

Серый попятился, но продолжал скалить зубы. Радомир шел вперед, потом приготовился к прыжку. И когда он уже взмывал над тропой, серый прянул в сторону и исчез.

Радомир обернулся.

«Идите за мной! – велел он. – Я расчищу вам дорогу. Не тратьте времени на драки. Вам нужно спешить».

И помчался вперед.

Лютомер вновь подхватил с земли душу Беляты и побежал за Стражем Нави. Лютава со своей жалобно визжащей ношей едва поспевала за ними.

Радомир был здесь не гостем, а хозяином, и тьма расступалась перед ним, как вода перед носом идущей лодки. Лютава бежала изо всех сил, уже не имея возможности оглядываться по сторонам и лишь ощущая, как все глубже погружается в холодную тьму, куда не проникает уже ни единого проблеска жизни. Даже ей нельзя было оставаться здесь надолго, и она уже чувствовала, как тяжело ей дышать. Тьма Нави душила, словно вода.

Но вот впереди замерцало багровое сияние. Под ногами заскрипел пепел. Спереди повеяло жаром, и этот жар встал упругой стеной, не пуская дальше. У любого волхва, входящего в Навь, есть пределы, которых он способен достичь. Сама же Навь беспредельна.

«Давайте их сюда». Радомир остановился и обернулся.

Лютомер и Лютава сбросили свою добычу со спины и положили в пепел берегов Огненной реки. Радомир наступил лапой на обе души сразу – перед огромным черным волком, могучим духом Нави, обе казались не крупнее белок.

«Возвращайтесь и продолжайте свой путь, – велел он. – Вам нельзя медлить. Тот, кого ты должна встретить, – он посмотрел на Лютаву, – уже совсем близко. Еще немного – и ты услышишь о нем».

Наклонившись, он взял обе души в зубы. Потом повернулся и прыгнул. У Лютавы захватило дух – черной молнией Радомир пронесся над багряным пламенем реки, не освещавшим ничего вокруг, и пропал в черноте.

Лютомер толкнул ее плечом и мотнул головой: пора возвращаться.

На зимнем холоде крада остыла быстро, и старухи собрали обгорелые останки покойных в два горшка, чтобы назавтра высыпать в прорубь на реке. Хотя души двух погибших нечистой смертью и были отправлены за Огненную реку и не будут остаток жизни бродить близ мест гибели, хоронить прах на родовом жальнике все же было нельзя. Ради такого горя Лютомер решил освободить Рознежичей от дани за этот год и даже оставил им сорочок куницы – купить новую скотину, чтобы вновь завести стадо.