Карл, хоть и понимал, в чем дело, однако в душу Семену не лез. В конце концов, Мальтинский не стучал, а то, что менту помогал, так это ж в бизнесе. Да и не стремился Семен блатным стать, а шерстяному такое занятие в самый раз, каждый выживает, как может.

Однажды так случилось, что выпало Карлу и Мальтинскому в одном заходе на свиданку идти. Никто специально этого не устраивал. К смотрящему отец приехал. А на свиданку обязательно подарок родственникам сделать надо. Кто сам что мастерил, кто покупал у других. Шкатулки резные, подсвечники, кольца, все, на что зона способна. Но не станешь же известному виолончелисту, интеллектуалу зэковские побрякушки дарить. Карл рассудил правильно, пусть сам отец решит, что ему нужно. Лучше всего деньги дать, что захочет, то и купит. Деньги на зоне ходят, и немалые, хоть это и строжайше запрещено. Но сами же менты смотрят на это сквозь пальцы. Чем иначе им платить зэки станут? Ножичками да шкатулками самодельными? А на одну зарплату никто из дубаков уже давно не жил, отвыкли. Карл деньги особо и не прятал, свернул их, резинкой перетянул и в карман положил. Если шмонать серьезно станут, куда ни прячь, найдут.

Возле КДС – корпуса долговременных свиданий – уже стояли зэки, те, кому выпало счастье не только увидеть родных, но и на пару дней вырваться из лагерного быта. Карл сидел на корточках, курил и ждал, когда наконец сможет очутиться с отцом наедине. И тут он взглядом встретился с ментом, который на КПП дежурил. Тот только что по телефону с кем-то говорил. Судя по тому, что рожу серьезную при этом строил, скорее всего, ему сам хозяин звонил. От таких звонков добра не жди. Карл всего одну секунду прапору в глаза смотрел, но уже понял, о чем речь по телефону шла. То ли стукнул кто-то, что он деньги с собой несет, то ли сам хозяин дотумкал. Догадаться несложно. Если бабло найдут при шмоне, мало того что свиданка накроется, так еще и в ШИЗО упечь могут. Зол был последнее время на Карла хозяин.

Мальтинский терпеливо ждал, спрятавшись от солнца в тень, отбрасываемую домом, тень с каждой минутой становилась короче, и скоро уже не было где спрятаться от палящего солнца. Прапор глаз с Карла не сводил.

– Эй, – крикнул смотрящий, – долго еще нам ждать?

– Подождешь, срок так или иначе идет, спешить тебе некуда, – ответствовал прапор, и в его голосе ничего хорошего для Карла не прозвучало.

«Точно, шмонать станут».

Карл чуть заметно поманил пальцем Мальтинского, тот сразу понял, присел рядом с ним на корточки. Для отвода глаз Карл вытащил пачку сигарет, предложил закурить. Себе он вставил простую без фильтра сигарету в витой деревянный мундштук, изготовленный умелым самоучкой – резчиком по дереву, недавно откинувшимся на волю, – прощальный подарок смотрящему. Мальтинский взял сигарету без должного благоговения, буднично. Другой бы зэк зашелся от счастья – сам Карл предложил. Прапор пока еще смотрел в оба глаза, но уже подустал. Табачный дым поплыл над площадкой и беспрепятственно перетекал сквозь частые ячейки сетки ограждения.

– Дело такое, – прошептал Карл, – я отцу своему подарок на свиданку несу, но чувствую, шмонать станут. Не хотелось бы его ментам оставлять.

Мальтинский моргнул, потер нос, раньше к нему Карл с просьбами не обращался. Вот и теперь он не мог понять, куда клонит смотрящий. То ли просто рассказывает, то ли оказать услугу просит.

– Что за подарок? – спросил Семен Борисович.

– Деньги. Пусть старик сам решит, что ему нужно. Я от вольной жизни отвык. Могу и ошибиться. Тебя шмонать не станут.